И вместе с тем… никогда еще я не чувствовала себя настолько защищенной.
Когда Рид наконец отстранился, я невольно поморщилась. Он заметил это и тут же взял меня за подбородок, глядя встревоженно в мои глаза.
– Тебе больно?
Я попыталась выползти из-под него, но Рид был слишком тяжел. Поняв, чего я хочу, он поднялся на локтях, а потом перекатился на спину. И при этом поднял меня и взгромоздил на себя.
– Между удовольствием и болью очень тонкая грань. – Покрывая грудь Рида поцелуями, я обнажила зубы и резко укусила его. Он зашипел и вцепился в меня крепче. Когда я наконец отстранилась и посмотрела ему в глаза, то увидела в них не боль, а желание. В моей груди что-то заныло в ответ. – Это приятная боль. – Я улыбнулась и щелкнула его по носу. – Ты отлично справился.
Лу
Когда следующим утром мы с Ридом вышли из кондитерской Пана, вокруг гудело празднование в честь Дня Святого Николая. Рид купил мне новый плащ – на этот раз не белый, а красный. Очень уместный цвет. Но я не позволяла памяти о событиях в кузнице испортить мне настроение. Улыбнувшись, я посмотрела на Рида, вспоминая снег на своей обнаженной коже и ледяной ветер в волосах.
Весь оставшийся вечер выдался не менее памятным. По моей просьбе Рид согласился остаться на чердаке до утра, и ночью я времени даром не теряла. Я знала, что в Солей-и-Лун больше не вернусь.
Потому что теперь я обрела новый дом.
А Рид в этот миг так облизывал с пальцев глазурь… У меня внутри приятно защекотало.
Он встретился со мной взглядом и улыбнулся краем рта.
– Почему ты так на меня смотришь?
Изогнув бровь, я поднесла его указательный палец к губам и нарочито медленно слизала оставшуюся глазурь. Я ждала, что Рид вытаращит глаза и станет испуганно оглядываться, зальется краской и стиснет зубы, но нет – он снова остался невозмутим. И на этот раз ему даже хватило наглости фыркнуть.
– Да вы просто ненасытны, мадам Диггори.
Довольная, я встала на цыпочки и поцеловала его в нос – а потом еще и щелкнула вдобавок.
– Ты не представляешь насколько. Мне еще многому предстоит тебя научить, шасс.
Рид усмехнулся, прижал мои пальцы к своим губам, а затем крепко взял меня под руку.
– Ты и впрямь дикарка.
– Кто?
Он покраснел и смущенно отвернулся.
– Я раньше тебя так звал. Про себя.
Я в голос расхохоталась, не обращая внимания на прохожих.
– И почему я не удивлена? Разумеется, ты просто никак не мог звать меня, ну знаешь, по имени…
– Ты и сама меня по имени не звала!
– Потому что ты – надменный зануда, вот ты кто! – Ветер подкинул в воздух грязную листовку «Древних сестер» и тут же бросил ее обратно в снег. Я наступила на нее, все еще смеясь. – Пойдем. Нужно спешить, если мы хотим застать представление в честь Архиепи… – Я осеклась, заметив, как Рид смотрит мне за спину и мрачнеет. Обернувшись, я увидела мадам Лабелль, которая целеустремленно шагала к нам.