«Ты мне не жена».
«Ты мне не жена».
«Ты мне не жена».
Выскочив наружу сквозь распахнутые двери, я не глядя кинулась на улицу. Солнечный свет слепил глаза. Шатаясь, я бросилась вниз по ступеням, мутным взглядом осмотрелась, а затем побежала к Солей-и-Лун.
Я доберусь туда. Я снова найду там убежище.
Бледная рука вдруг возникла из ниоткуда и обхватила меня за шею сзади. Я попыталась обернуться, но третий шприц вонзился мне в горло. Я слабо – жалко – забилась в хватке похитителя, но знакомый холод уже стал растекаться по спине. Тьма плавно накрыла меня. Мои веки задрожали, и я накренилась вперед, но бледная тонкая рука удержала меня на ногах.
– Здравствуй, дорогая, – шепнул знакомый голос мне на ухо. Белые как луна волосы упали мне на плечо. Золото замерцало у меня перед глазами, а шрам на горле вспыхнул болью. Вот оно, начало конца. Узор жизни рассеялся.
Больше никогда, больше никогда, больше никогда.
– Пришла пора вернуться домой.
На этот раз я была рада забвению.
Рид
– Что ты натворил?
Голос Анселя слишком громким эхом прокатился по комнате – вернее, по тому, что от нее еще осталось. Местами стены были пробиты насквозь, мебель пропахла колдовством. Как и мое постельное белье. И моя кожа. Из горла ведьмы натекла целая лужа крови. Я смотрел на труп этой твари и ненавидел ее. Жалел, что под рукой нет спички, чтобы сжечь ее. Выжечь из памяти навсегда вместе с этой комнатой и этой минутой.
Я отвернулся, не желая смотреть в пустые глаза ведьмы. Безжизненные глаза. Она была совсем не похожа на тех грациозных актрис, которых нам еще предстояло сжечь вечером в печи. На прекрасную беловолосую Моргану ле Блан.
И на ее дочь.
Я отбросил мысль прежде, чем она приняла опасный оборот.
Лу оказалась ведьмой. Подколодной змеей. А я – глупцом.
– Что ты натворил? – повторил Ансель еще громче.
– Дал ей уйти. – Чувствуя, как немеют и отказываются повиноваться ноги, я сунул балисарду в ножны и опустился на колени возле трупа. После атаки Лу все тело у меня еще болело, но ведьму нужно было сжечь, пока она не ожила. У самого края кровавой лужи я помедлил. Мне не хотелось прикасаться к ней. Не хотелось приближаться к твари, которая хотела убить Лу.
Потому что, хоть мне и очень не хотелось это признавать, как бы яростно я ни проклинал имя Лу, без нее мир стал бы неправильным. Пустым.
Когда я поднял тело ведьмы, ее голова нелепо запрокинулась, и там, где Лу вспорола ей горло, открылась рана. Кровь оросила синюю шерсть моего мундира.
Никогда еще я так не ненавидел его цвет.
– Почему? – резко спросил Ансель. Я не обратил на него внимания и старался думать лишь о мертвом грузе в моих руках. Но вновь предательские мысли вернулись к Лу. К прошлой ночи, когда я обнимал ее под звездами. Она была такой легкой. Такой уязвимой. Такой забавной, красивой, теплой…