— Мне хорошо везде, где ты есть, Хозяин, — мысленно, с легкой укоризной отозвался могучий зверь. — И плохо везде, где тебя нет.
Я примирительно потрепал его по загривку, и мы ступили на настил с плотно пригнанными дубовыми досками.
По пути к утесу нам пришлось миновать пять или шесть маленьких, дугообразных, будто игрушечных, мостиков из красного гранита, перекинутых через причудливые изгибы бойкой, говорливой речушки Змейки. Наверх к башне вела вырубленная с севера узкая лестница без перил. Уже на небольшой площадке, у толстой стальной двери я остановился, почему-то ощущая странную нерешительность. Потом положил руку на магический замок, барельефом выступающий из металлической поверхности в форме оскаленной медвежьей головы. Мягко щелкнув, дверь распахнулась настежь, а я, перешагнув порог, очутился в квадратном, не имеющем бойниц, помещении, немедленно осветившемся расположенными на потолке плафонами, излучавшими мягкое, зеленоватое сияние. Здесь было пустовато. Вся обстановка состояла из пяти деревянных, строгой формы, кресел, а слева от них, на обшитой ореховыми панелями стене виднелись массивные серебряные крючки, предназначены для верхней одежды и головных уборов.
— Такая неприютная прихожая просто необходима, господин Харальд, — горячо уверяли меня строители башни — гномы-мастера с подземелий гор Высокой Короны. — Для чего? Чтобы незваные посетители, посидев, помаявшись пару-тройку часов, сразу смекали, с кем имеют дело.
Слушая гномов, я едва заметно улыбался. О каких посетителях, тем более незваных, могла идти речь, если я жить в башне не помышлял? Ну, разве что в крайне редких случаях посещения Скандинавского Континента. А, в общем, сумасбродная идея заиметь свою собственную башню возникла у меня на тот случай, если на старости лет взбредет вдруг в голову сделаться отшельником. Но… Старость, когда еще она наступит? К тому же до нее надо умудриться и как-то дотянуть, а тот образ жизни, что я вел, особенно последние два десятилетия, большого оптимизма в этом плане не внушал. Вышло же вон как; Харальд Смелый стал отшельником в сорок два года, в пору расцвета магических и физических сил. Проклятье!!!
Пройдя прихожую, я ступил на лестницу, облицованную малахитовыми плитами и рассеченную пополам узким, но немыслимо красивым ковром работы английских эльфов. Изящные перила красного дерева поддерживали резные зелено-мраморные столбики. Нда-а, вся эта, надо признать, изящная роскошь стоила немалых денег, но в дни службы у короля Англии Стэна I, в качестве придворного боевого мага, они для меня мало что значили. И не потому, что легко доставались. Нет, отнюдь не легко, просто их было много. Даже для человека, имеющего женой одну из первых красавиц двора — огневолосую леди Эшли.