– Сам пришёл… Даже не вызвал к себе. Плохой знак.
– А чего это он опять про Магадан заладил? – не понял Кирилл.
– У всех свои страхи, молодой человек, – Свиркин посмотрел на потолок.
– Какие?
Лёва и Сухов переглянулись, Ванга оживилась, Кирилл вопросительно ждал.
– Ну… – Сухов помялся. – Егорыч по молодости накосячил и… туда его перевели, словом. Только это между нами.
– Тоже мне, секрет Полишинеля, – осклабился Свиркин. Постучал пальцами по столу. – Считай, легко отделались. Если сам явился, да про Магадан…
Кирилл посмотрел на монитор своего компьютера.
– Ну, в общем, он прав, – перевёл взгляд на Свиркина, – хотя Лёва уверяет, что это конфликт старого и нового…
– Э-э, молодой человек! – отмахнулся Свиркин. – Боже ж ты мой, я сам с блокнотиком, карандашом и старой доброй лупой в кармане.
– Я к тому, что если мы и принимаем вашу рабочую модель, – Кирилл пристально посмотрел на Вангу и Сухова, откинулся к спинке стула, почесал затылок, – то у многих очень даже перспективные мотивы.
– Ладно, давай дальше по списку, – предложил Сухов. – Что там у нас следующее? После издателя?
– Галерист: Орлова Ольга Павловна, в девичестве Протасова, близкая знакомая Форели, – совершил пальцами неопределённый жест. – Муж – Орлов Кирилл Сергеевич.
– Что, тот самый? – удивлённо поинтересовался Лёва. – Граф Орлов?
– Да. В браке они больше семи лет. И… если, как деликатно выразилась Ванга, «потенциально у них с Форелью возможен роман», чем не мотив?
– Сенатор и олигарх?! Боже ж ты мой, о чём вы, дети мои? – возмутился Лёва.
– Ревность всегда была одним из главных мотивов, – сказал Кирилл.
– Как и деньги, – бросила Ванга. – У него, кстати, были проблемы с игровой зависимостью.
Сухов вскинул брови, посмотрел на нее:
– Игрок, значит?
Та кивнула:
– С кем не бывает, но стоит взять на заметку.
– Я не об этом, – постарался объяснить Лёва. – Когда проверяли адреса, где поц появился, кто из окружения Форели мог быть как-то связан… Они же все обеспеченные люди. Состоятельные люди! А это нищебродские районы. Где резиновая баба – хотя бы восточное Измайлово, а там, где… он оставил нам волоски, – вообще Люблино.
Ванга уставилась на Свиркина. Его постоянные заверения, что он не лезет на чужое поле… Ведь он – интеллектуальный провокатор; он постоянно делает заявления, для которых потом сам находит контраргументы, и у него великолепное чутьё… Если его разозлить… Что там у тебя с этими адресами, Лёва? Ведь вроде проверено всё, что не даёт тебе покоя?! Ванга сделала пометку вернуться к этому и принялась слушать дальше. Они с Суховым и так очень много сегодня всего сказали.