Ванга посмотрела на фото как-то исподлобья:
– Где он сейчас живёт? – её голос прозвучал чуть ниже привычного регистра.
– Далеко не уехал от семейного гнёздышка, – ухмыльнулся Кирилл. – Прописан на Нижнепервомайской.
– Правда, недалеко, – сказала Ванга. – Это что же такое…
– Это могло бы многое объяснить, – говорит Сухов. – Чего морщишься? Слишком хорошо, чтобы быть правдой?
Ванга как-то зябко пожала плечами:
– Сотрудник Аркаши, значит…
– Помощник, – уточнил Кирилл. – Вполне вероятно, мог бы иметь доступ к тексту. Если уж мы рассматриваем такую версию.
– В горячих точках поучаствовал? – спрашивает Сухов.
Кирилл смотрит на него с пониманием:
– Нет. Я проверил, – говорит он.
Ванга как-то странно дёрнула челюстью, подула на прядь волос, которая попыталась упасть ей на лицо.
– Макс… – растянуто произнесла она. Посмотрела на Лёву, опять в глазах это сонное выражение. – Чего ж ты у нас за гусь такой?
Сухов только сейчас понял, что за листок бумаги у неё в руках. Кирилл и Свиркин этого не знают, они не были на выставке, но Сухову это изображение хорошо знакомо. Ванга для чего-то распечатала фото главного живописного творения Форели, по крайней мере, центральной работы недавней экспозиции, «Две свечи», но сейчас словно забыла про неё.
«Что, Глупость, опять это «ж-ж-ж» неспроста?» – мелькнуло в голове у Сухова.
– Ну, либо это никак не связано, – философски заключил Лёва Свиркин, – либо… сами понимаете.
Ванга смотрит на лист бумаги у себя в руках. Наконец сонное выражение покидает её взгляд.
– Ты большой молодец, – кивая, она хвалит Кирилла.
– Ну что, будешь танцевать? – спрашивает тот.
– Уже, – теперь кивает горячей. – Вовсю.
– Статический танец, – говорит Лёва Свиркин. – Фирменный знак девушек-сыщиков.
Сухов смотрит на Вангу, хочет что-то добавить, его что-то очень не устраивает, но ей снова приходит сообщение в Ватсап.
– Извините, – просит девушка-сыщик. Отходит в сторону со своим телефоном. Самое свежее сообщение от Ксении Суховой: «Надо поговорить» – и больше ни слова. Как обычно. Даже без приветствия. Хочет казаться крутой и немногословной. Минималистика… Ванга улыбается: возраст, сама такой была. Всё же тень тревоги на лице: очень непростой возраст. Предыдущее сообщение от Игоря. Ванга открывает его. И видит фотографию Дюбы. Читает то, что ей написал мужчина, которого она должна бросить. Молчит. Сухов видит, как застыло её лицо. Ванга расширяет фото Дюбы на весь экран. Всё ещё молчит. Что происходит? Что-то сегодня совпадения льются, как из рога изобилия. Это дары? Или…
«Бойся данайцев, дары приносящих», – мелькает мысль. И хоть она довольно банальна, эта мысль, ей всё же удаётся застрять некомфортной занозой где-то на краешке сознания.