— Представление находится на рассмотрении.
— Что?! Ответь майор, когда выжившего в «аду» солдата, наградит союзник, а не мы, пославшего его туда! Как мы, Альянс, будет выглядеть?! Разве хотим предстать с неприглядной стороны?!
— Никак нет, господин генерал!
— Ну, так оставь свои игры в шпионов! Знаю твои заморочки, но своё рвение умерь. Не думал, что до такого дойдёт.
— Но как же заговор, о котором…
— Заговор, заговор. Весь штаб на ушах стоит! Я с ног сбился, но так причины и не нашёл, думаешь, мы не привлекали к анализу обстановки аналитические центры, системы автоматического анализа? Ну, так знай, что из всех, повторяю, всех обширных данных, которые есть, так и не удалось отыскать причину и, или утечку секретных сведений! — Чуть успокоившись, генерал продолжил, — меня почти сняли с должности за недосмотр. Но когда выяснилось, что это никем, ничем просчитать не удаётся…
— Господин генерал, позвольте спросить.
Чуть помедлив, генерал ответил: «Спрашивай».
— Война с Планетарным Союзом надолго?
От такого вопроса генерал, опешил. Он не знал, что ответить, но сказал: «Войны идут для достижения определённой цели, а цель Союза мы не знаем, пока. Но, как не абсурдно звучит, благодаря Павлу Кенгиракому, наметились вероятные направления к поиску решения. Большее тебе знать не положено. Так что, исполняй ранее полученный приказ».
***
Меня выписали из госпиталя. Нога, которую неоднократно ломал, восстановилась. Мышцы окрепли и теперь, я совсем не хромал, как было до занятий в тренажёрном зале.
Вместо больничной палаты мне выделили каюту, которых было много свободных, но гнетущей была неопределённость. Да, мне присвоили очередное звание, но предписание о поступлении в войсковую часть я до сих пор не получил, а числился в резерве Генерального Штаба. С одной стороны, служба идёт. Довольствие получаю исправно, но знать, что в этот самый момент где-то на бескрайних просторах Галактики, гибнут такие же, как я солдаты — невыносимо. Чтобы хоть чем-то заняться, а не слоняться по палубам базы, всё свободное время проводил в тренажёрном зале, помогая Минтесу, а когда помощь не требовалась, тренировался самостоятельно.
Минтес оказался бывшим военным, списанным с действительной службы по состоянию здоровья. Мои попытки найти какие-либо сведения о нём, оказались тщетными, но как-то вечером, он сам заговорил о своём прошлом:
— Эх, Павел, я ж командиром взвода специального отдельного батальона при втором флоте служил. Абордаж, контрабордаж, внутренняя охрана, сопровождение судов и важных персон. Наш батальон отвечал за этот сектор пространства, — он сделал многозначительный жест рукой, указывая вокруг, — правда, давно это было. Ты не смотри, что выгляжу лет на пятьдесят, мне уже под девяносто. Вот такая медицина у нас. Я-то знаю, что нездешний ты, с планеты, которой и на пилотской карте не обозначена, как обитаемая, — хмыкнул капитан в отставке Минтес.