— А какъ же вы попали въ университетъ? — спросилъ я.
— Отчего же мнѣ не попасть? — немного обидѣлся негръ. — Теперь всѣ цвѣтные люди ищутъ образованія!
Онъ, какъ это принято у негровъ, осторожно называлъ свою расу цвѣтной.
— Я еще семьѣ помогаю! — прибавилъ негръ. — У меня вся семья учится. Братъ въ колледжѣ, одна сестра въ юридической школѣ, другая тоже въ медицинской. Только молодые всѣ. Я самый старшій.
— А сколько вамъ лѣтъ? — спросилъ я.
— Двадцать три! — отвѣтилъ негръ. — Мы всѣ молодые… Этого времени, рабства, мы совсѣмъ не видали.
— Родители ваши живы? — спросилъ я.
— Нѣтъ, умерли! — отвѣтилъ негръ. — И отец и мать!.. У меня и отецъ и мать были грамотные! — прибавилъ онъ съ гордостью. — Знаете, тогда запрещали учиться. Тайно по амбарамъ собирались да грамотѣ учились, чтобы на людей похожими быть…
— Мы изъ Тенесси! — продолжалъ словоохотливый негръ. — Но изъ хорошей семьи. На плантаціяхъ никогда не работали… Мой дядя Божье слово въ устахъ имѣлъ. Пострадалъ отъ плантаторовъ въ 59-мъ году.
— Какъ пострадалъ? — спросилъ я.
— Мученикомъ! — отвѣтилъ негръ, и по его черному лицу прошло еще болѣе черное облако. — Повѣсили за шею въ Абботстоунѣ… Миръ праху его! Теперь его душа въ Божьихъ селеніяхъ… Но только я этому не вѣрю! — прибавилъ онъ вдругъ совсѣмъ другимъ тономъ.
— Чему? — спросилъ я въ крайнемъ изумленіи.
— Да этому!.. Какая душа? Божьи селенія? Кромѣ силы и матеріи ничего нѣтъ и не можетъ быть… Наука учитъ!..
Послѣднія два слова онъ произнесъ съ такимъ же благоговѣйнымъ выраженіемъ, съ какимъ недавно говорилъ о мученичествѣ своего дяди.
Я подивился тому, какъ въ его душѣ рядомъ уживались идеи и настроенія, взаимно исключавшія другъ друга. Но вниманіе его перескакивало съ предмета на предметъ съ чисто птичьей быстротой, и, я думаю, онъ просто не успѣвалъ согласовывать свои идеи.
— А много ли цвѣтныхъ студентовъ? — спросилъ я.
— О, — отвѣтилъ негръ. — Въ одномъ нашемъ университетѣ больше тысячи. Со всѣхъ сторонъ съѣзжаются. Изъ Тенесси, изъ Каролины, изъ Виргиніи. И дѣвушекъ много. Тоже иностранцы пріѣзжаютъ со всѣхъ сторонъ…
— Иностранцы откуда? — спросилъ я.
— Какже! Изъ Санъ-Доминго, изъ Бразиліи, изъ Африки, отовсюду… 20 % иностранцевъ.
— А трудно все-таки учиться! — продолжалъ онъ со вздохомъ. — Все время урывками. Я ни одного семестра полнаго не прослушалъ. Накопишь немного денегъ, вернешься, проживешь мѣсяцъ или два, глядь, за брата или за сестру надо плату вносить. Опять бросай и ступай на желѣзную дорогу или въ гостиницу…
— А мѣста всегда есть? — спросилъ я.
— Мнѣ всегда есть! — пояснилъ негръ съ хитрой улыбкой. — Я хорошій слуга, исполнительный… Другіе вонъ, когда джентльменъ приказываетъ, ушами хлопаютъ… А я на лету!..