Тот самый парень (Додд) - страница 86

Ну, так мы и делаем. Поскольку я не могу заснуть без его плеча. Но вы-то соображаете, на что намекала эта дама.

Так что в конце концов мы оба сдались.

Было легче согласиться, чем пытаться все объяснить.

Поэтому, когда люди спрашивали Филиппа, как дела у его девушки, он говорил «она держится». А когда люди говорили, что у меня замечательный парень, я улыбалась и не возражала.

Конечно, Филипп не мог просто так забыть об этом.

Прошлой ночью, когда мы остались вдвоем, он говорил о себе как о моем чудесном парне, моей поддержке, верном любовнике, моем слишком близком друге.

Он правда заставляет меня смеяться. А иногда смех, особенно в таких ситуациях, помогает выпускать сдерживаемый стресс.

По крайней мере, я еще не взорвалась.

Видео заканчивается, и пастор просит всех присоединиться к нам у места упокоения.

Этого-то я больше всего и боялась.

Это сильнее остального сводит меня с ума.

Место упокоения.

То есть кладбище.

Где их похоронят.

И я больше их не увижу.

Ладно, знаю, они мертвы. Понимаю, что они не вернутся.

Знаю, что они больше не заговорят со мной.

Но по какой-то странной причине, пока их тела все еще тут, на домашних похоронах и в церкви, кажется, словно родители все еще каким-то образом здесь.

Мне больно смотреть на маму и папу в гробах. Они не улыбаются мне, не дразнят, не говорят, что любят.

Но в то же время они все еще здесь.

То есть я точно верю в бога, в лучший из миров и все прочее. Верю, что их души уже отправились в рай, и, когда я умру, мы воссоединимся.

Но это не значит, что я готова опустить их тела в землю.

Это кажется так жестко.

Кажется чем-то неправильным.

Потому что мне кажется, что только это у меня и осталось.

И я держусь за оставшиеся ниточки.

Когда Филипп проводит меня до лимузина, я говорю:

– Филипп, не уверена, что выдержу все это.

Увы, мы с Филиппом не можем поговорить, потому что люди… чудесны. Они все подходят ко мне, обнимают, держат за руки и говорят, какими замечательными людьми были мои родители. Как им жаль меня, что мои родители смотрят с небес и всякое такое, что обычно произносят на похоронах, пытаясь заставить тебя почувствовать себя лучше.

И это помогает. Знаю, что они искренни, но во мне все еще сидит этот страх.

Потому что вот оно.

Мы похороним их, и я останусь одна.

Филипп отводит меня в сторону, к лимузину.

– Принцесса, ты сможешь. Ты справишься. Ты встала и произнесла речь без слез. По сравнению с этим все остальное будет легче.

Я шепчу:

– Но Филипп, это нелегко, потому что, когда их опустят в землю, я останусь одна. Совсем одна.

И правда, это меня больше всего и пугает.