Всечувствующие, придушите этот фонтан насмешек. Из-за него меня завтра похоронят на практике.
— Да вот жду одного бродячего кота, который метит не те двери, — усмехнулся в ответ Лис. Это слышно было по голосу.
— И зачем? Понаблюдать?
Мы уже явно не шли, а стояли возле моей комнаты, но открыть глаза и убедиться в этом не было сил.
— Кастрировать, — победно парировал оборотень.
Фелис крепче прижал меня к себе, но потом спохватился от моего стона и ослабил хватку.
— А силенок-то хватит? — в словах проскальзывало шипение, которого раньше за кошаком не водилось.
— Первый раз я предупреждаю, а вот потом… Поверь, я достаточно квалифицирован.
От моего переносчика послышался фырк, что зашевелил волосы на затылке и обдал холодком шею.
— Зачем девочку измотал? Хочешь, чтобы сломалась?
— Такие не ломаются, Фелис, и тебе об этом прекрасно известно, если сломается, то воскреснет. Опыт у нее уже имеется. Да, милая? — по моим волосам прошлась когтистая рука.
Как бы я ему сейчас ответила, если б могла. Но это было не так просто.
Мэтр склонился надо мной, я прям чувствовала это кожей, и насмешливо прошептал на ухо:
— До завтра, Хас-с-су, — рука исчезла с моей головы, предварительно нежно огладив щеку.
От этой фразы меня мигом затрясло.
Не знаю, что Лис задумал, но это будет пыткой. Война набирала обороты, но страдала от нее не я одна. Раз мэтр перешел к таким решительным действиям, значит, задела я его сильно. Ну и Фелис помог. Хотя, скорее, напакостил.
Каким образом меня уложили в кровать, не помню. Сознание окончательно отключилось, как только я оказалась в безопасности в своей комнате.
Тяжёлый завтра будет день.
Тихая осенняя ночь. Выходной день. После очередной изнуряющей недельки блаженный сон был просто подарком. Такие тихие минутки выдавалась редко, отчего были еще более ценны. Я даже в грезах умудрялась радоваться покою. Так, как издевался над нами мэтр Моэ, не издевался даже нижний мир над своими заключенными. Это наводило на мысль, что Лис искуснее в пытках, чем Всенижний.
Шесть дней истязаний, один день спокойствия и один свободы — вот что из себя представляла моя неделя. Но как это водилось в моем случае, даже выходной кто-то сумел испортить.
Проснулась я от ужасающей боли в предплечье. Было ощущение, что с меня снимают кожу живьем или руку просто-напросто подожгли.
— А-а-а!
Крик сдержать не получилось, но я хоть смогла не верещать на все общежитие. Чего не могу сказать об остальных, поскольку ор на первом этаже стоял знатный и многоголосый. Похоже, у нас всех случился приступ. Как только волна одуряющей боли схлынула, я смогла подняться с кровати и буквально вывалиться из комнаты в коридор. Когда доковыляла до левого крыла, то увидела там Демиана и Рию. Они тоже были в плохом состоянии и даже не сразу меня заметили, поскольку я застряла в начале коридора. Дальше ноги отказывались нести меня, а пульсация в предплечье вызывала головокружение и тошноту. Перед глазами двоилось, а то и троилось, что не способствовало дальнейшему передвижению.