– Это будет твоя комната, – сказала Джулия, нюхая воздух.
К вечеру позже, отправив два огромных, доверху набитых мешка в мусорный контейнер, мы почти закончили с уборкой. Последним был матрас, валявшийся на полу. Мы надели резиновые перчатки, схватились за него с противоположных сторон и подняли. Задыхаясь от взметнувшейся в воздух пыли и источаемой им вони, мы потащили его к двери и почти сразу же заметили мартовский выпуск журнала «Pistol» за 2015 год, некогда спрятанный под ним.
– Что… – начала было Джулия, уставившись на обложку.
Очень мускулистый и очень голый мужчина смотрел на нас. В одной руке он держал разводной ключ, а в другой… Что ж.
– О боже, – ухмыльнулась я, отпуская свой край матраса и наклоняясь, чтобы поднять журнал.
– Не трогай его! – закричала Джулия, но я про-игнорировала сестру, ведь на мне в конце концов были резиновые перчатки. Я пролистала несколько страниц. – Брейди, Брейди, Брейди… – пробормотала я, думая о футболисте, который жил здесь. – Какой же ты гадкий мальчишка. – Я протянула журнал сестре, но та с отвращением замотала головой.
Мы притащили матрас к мусорному контейнеру и выбросили его вместе с журналом.
– Мы никогда не будем об этом вспоминать. – Джулию аж передернуло.
– Договорились, – покладисто согласилась я.
Потом приехал папа, и мы отправились в ИКЕА, чтобы купить постельное белье и тканый коврик, затем повесили на стены несколько фотографий и рас-ставили в шкафах посуду, и эта квартира наконец-то стала похожа на жилье. В первый вечер на новом месте мы смотрели телевизор, и тут я заметила, что Джулия выглядит грустной.
– Что случилось? – спросила я.
– Мне страшно за него…
– За кого?
– За Брейди. Гей, футболист. Ему, должно быть, так… одиноко.
Как я уже сказала, Джулия добрейшей души человек.
В ночь после того, как мы столкнулись с Тайлером в кафе, Джулия пришла в мою комнату.
– Все еще думаешь о Тайлере? – спросила я.
Она кивнула, и я пододвинулась, чтобы она забралась под одеяло. Мы лежали спина к спине, каждая погруженная в свои мысли. Я тоже думала о нем. Не о том, каким он был гадом, а о его уничижительном замечании относительно моей жалкой любовной жизни. Я бы никогда этого не признала, но, по сути, он был прав.
Мне нравились мальчики, но я просто понятия не имела, как их привлекать. Флирт был для меня абсолютной загадкой. Я была категорически неспособна к невербальному общению, которое так нравилось мальчикам, пробуждало их любопытство или вызывало у них желание пообщаться. У меня было несколько теорий, почему я неизменно терпела поражения на любовном фронте. Первая заключалась в том, что я пользовалась мужским дезодорантом, а он, должно быть, нейтрализовывал мои женские феромоны. Но выхода не было – я играла в футбол, и помогали мне только мужские дезодоранты.