У мамы был собственный стиль, и сегодня ей снова удалось его продемонстрировать. Немногие женщины могут выглядеть в джинсах, синей хлопчатобумажной рубашке и шляпке от солнца как модель из весеннего каталога Неймана Маркуса.
– О, Джулия, это твоя новая сумка? – спросила мама как ни в чем не бывало.
– Меган как раз спрашивала о…
– Я знаю, почему она здесь, Ангус, – сказала мама и повернулась ко мне: – Я прошу прощения за то, что ты обо всем узнала вот так, из газеты. Конечно, мы планировали рассказать тебе эту новость на выходных. Я понятия не имела, что они опубликуют анонс сегодня. Тем не менее это неважно – все уже решено.
– Но я сказала тебе как минимум на прошлой неделе, что не хочу участвовать. Вообще! Помнишь?
– Помню, – мягко сказала мама. – Но, дорогая, ты просто не понимаешь, какая это уникальная возможность. Ты просто не можешь ее упустить.
– Не уверена, что ты заметила, но знаешь ли, с учебой, практикой и играми у меня и так дел по горло. А возможностей так и вообще выше крыши!
– Я знаю, но подготовка к балу изматывает, а ты должна быть полна сил. Так что я советую тебе отказаться на время от футбола.
Господи, все было еще хуже, чем я думала. Я глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, но гнев бурлил во мне, словно расплавленная лава в жерле вулкана. Взрыв был неминуем.
– Мама, если ты думаешь, что я готова променять футбол на дурацкий вальс и нудные чаепития, ты не просто ошибаешься… Ты с ума сошла!
– Я понимаю твои чувства…
– Нет, не понимаешь, – отрезала я.
– Я что, многого прошу? Ты всего лишь пропустишь один сезон из… скольких? Из двадцати?
– Ты просишь меня пропустить один год из четырех, которые нужны мне, чтобы получить право оставаться в команде колледжа. А у меня есть все шансы попасть в сборную.
Ее скорбный взгляд был красноречивее слов.
– Дорогая, тебе уже двадцать. Я думаю, что поезд ушел, – нанесла мама решающий удар.
– Вот уж нет! Меня приглашали в региональный лагерь в прошлом году!
Прошлым летом я действительно ездила в Канзас-сити на три недели, на сборы женских команд, в которых принимали участие девушки до двадцати лет. Туда съехались сотни игроков. Вот только я сыграла далеко не блестяще и с позором сбежала домой.
– Я все это прекрасно знаю. Но если бы ты не злилась, то поняла бы: бал тебя многому научит, а еще у тебя останутся воспоминания, которыми ты будешь дорожить всю оставшуюся жизнь.
– И чем это я буду дорожить? – фыркнула я. – Тем, что научусь подбирать туфли к сумочке? Или напыщенно болтать ни о чем?
– Бал – это не просто стиль и манеры. Хотя для тебя было бы неплохо поработать и над тем и над другим. – Мама, похоже, начала раздражаться.