Не-а.
Посидев ещё сколько-то времени, он встал и поплёлся в дом.
В этот момент где-то совсем близко завыла сирена. Потом звонко захлопало — будто рвались брошенные в костёр патроны.
Серёжка подошёл к пыльному окну, стал всматриваться в темноту. Да, что-то горит…
Потом всё стало ослепительно-белым, и Серёжка перестал быть.
* * *
Теперь там полыхало и гремело, и летели искры, как из исполинского разворошённого костра. Было светло. Иван Дмитриевич зарулил к пруду, выскочил из машины, не глуша мотор и не выключая фары. Земля под ногами ходила из стороны в сторону, словно под слоем дёрна волновалось разбуженное болото.
Ну где же вы?..
Подсвеченная сзади багровым, с неба свалилась тень. Это был Невермор. Он забил крыльями у ног Ивана Дмитриевича, что-то сказал. Иван Дмитриевич сунулся на колени, содрал с ворона навигатор, сунул в карман. Руки стали липкими. Ворона следовало отпустить, но… Но. Он поднял ставшую вдруг очень тяжёлой птицу, отнёс в машину. Поискал рану. Вот она, под крылом. Схватил тряпицу, которой протирал стёкла изнутри, обмотал. Вроде держится…
— Не бойся, — сказал он. — Сейчас приедем домой. А где остальные?
Впрочем, можно было не спрашивать…
Невермор лежал тихо, тяжело дыша и изредка подстанывая на ухабах и ямах.
Снова долбануло страшно, строенным ударом, вспыхнуло ярче яркого, брызнули тени — чёрные на оранжевом. Иван Дмитриевич инстинктивно сжался, втянул голову в плечи. Что-то с визгом пронеслось над машиной, взбило высоченный чёрный столб на обочине. В зеркальце было видно, как из пламени тянутся огненно-дымные щупальца, загибаются к земле. Одно такое щупальце он увидел в боковом окне — оно обогнало его, скрылось за деревьями и там расплескалось мгновенным пламенем. Ещё два протянулись над головой, врезались в какие-то постройки неподалёку от дороги…
Он гнал как мог, выжимая последнее из древнего мотора. Мотор кричал и бился, но тянул. Встречные машины стояли, сбившись к обочине, мимо них с сиренами и огнями проскакивали пожарные и полицейские. Потом потянулись военные грузовики.
До города оставалось всего ничего, когда Невермор длинно и горестно выдохнул — и затих. Иван Дмитриевич, обмирая, положил на него руку. Ворон не дышал, и сердце его не билось.
— Как же ты так, а? — спросил Иван Дмитриевич.
Он свернул на первую попавшуюся грунтовку, отъехал с километр. Тут были кусты, на ними угадывалось поле. Достав из-под сиденья лопатку, он вышел, выкопал в кустах неглубокую могилу. Перенёс туда Невермора, аккуратно закопал. Из ветки сложил звёздочку, воткнул в изголовье.