— Подходит, — Тишка опять улыбнулась. — Просто… ты как будто не совсем чебурашка. Ты как будто немножко… чебургена. Понимаешь?
— Нет, — помахал туда-сюда ушами чебурашка, ставший Чебургеной. — Я ещё не настолько адаптировался к вашей психоматрице. Чебургена… это плохо?
— Это смешно, — Тишка положила пакет с батарейками и ирисками, села на траву. — А какой ты там… Ну под костюмом? На самом деле?
— Вам лучше не знать этого, — глаза Чебургены разъехались к ушам и вернулись на место. — Мой истинный облик не эстетичен для вашего восприятия.
— Так ты что, на самом деле этот… — Тишка потыкала пальчиком в небо. — Оттуда? Пришелец, да? Как это… Алиен?
Чебургена помялся, неуклюже перебирая мохнатыми лапами, и ответил, глядя непонятно куда:
— Не совсем корректное название. Я не приходил никуда… Я скорее… оглядыватель? Смотритель? Приглядыватель? Приглядатель?
— Наблюдатель, может быть? — подсказала Тишка.
— Нет, — уши Чебургены снова пришли в движение. — Другое слово… Ваш язык… Он очень сложный язык. Не в смысле произношения, а в остальном… Много разных интересных слов. Разные значения. Я не могу понять. Не могу правильно подобрать. Вы говорите: «Чайник долго остывает» и «Чайник долго не остывает».
— Ну? — не поняла Тишка.
— Это… — страдальчески посмотрел на неё Чебургена, — …это же одно и то же! А ещё вот: «На косе косой косой косил косой…». Причём если заяц был девушкой, то у него ещё и коса могла быть! Так много смыслов. Нужно подбирать слова. Много думать. Нужно время…
— Ты что, медленно думаешь? — удивилась Тишка. — А ещё из космоса прилетел.
— Центральный процессор искусственного интеллекта корабля, сопряжённый с моим мозгом, загружен на девяносто восемь процентов решением проблем с устранением поломок и стратегическими задачами по возникшей внештатной ситуации. На речевую коммуникацию с вами как представителем автохтонного населения данного региона планеты остаётся очень мало оперативной памяти, — непонятно сказал Чебургена.
— Чего? — честно спросила Тишка.
— Ничего, — Чебургена вдруг сел на траву в той же позе, что и Тишка. — Всё очень плохо.
Они сидели, разделённые ручьём шириной в один шаг, друг напротив друга — зелёный чебурашка, у которого всё было плохо, и девочка, у которой был пакет с батарейками и ирисками. Сидели и молчали. Прилетела стрекоза, села Чебургене на ухо. Он не сгонял её и от этого стал совсем смешной.
— А откуда вы прилетели? — не выдержала Тишка.
Ей было жалко Чебургену, и она даже обратилась к нему на «вы».
— Наша планета не может быть названа на вашем языке, — грустно сказал Чебургена.