— Папа…
Рация молчала. Опустошённая Лиза побрела к своему месту, где оставила вещи. Села на бревно, обхватив голову.
И вдруг — снова этот звук. Словно гвоздём по железу. Лиза чуть не подскочила.
— Алле, Дед Мороз! — принеслось из эфира. — Ты как там? Мы вышли без потерь, ты где? Приём.
Лиза замерла, перестав даже дышать.
— Слышишь, нет? Отзовись, брат. Ты цел там?
И вновь ни звука в ответ. У Лизы задрожали губы. Бежали секунды, тишина давила тяжким грузом.
— Ну что разорались? Нормально всё, выскочил. Разок по мне шмальнули из «Мухи», да мимо. А второго раза я им не дал. И вообще-то я «Закат».
— А чего молчишь как неродной, «Закат»?
— А за рулём разговаривать нельзя, тебя разве не учили?
— Папочка, я тебя люблю! — крикнула Лиза и тут рация замолчала. На этот раз окончательно.
* * *
Она со всех ног бежала к остановке, нетерпеливо ждала автобус, потом ехала, задыхаясь от нетерпения, пытаясь мысленно заставить дорогу бежать навстречу быстрее.
Ворвалась домой, не разуваясь обошла все комнаты, веря, что маленькое чудо закончится настоящим чудом.
Но дом был пуст.
Довольно быстро Лиза успокоилась. Она до вечера сидела в кресле, обхватив колени, смотрела в окно и думала, что где-то в лучшем из миров её папа успел уйти. Что он ведёт свою машину и весело болтает со спасёнными бойцами, и что жить он будет долго и достойно.
Вечером пришла усталая мать, позвала ужинать. Сегодня всё было как-то иначе. Исчезло ощущение пустоты, дом стал тёплым, уютным, как в прежние времена. Словно где-то в нём разгорелось невидимое доброе солнышко.
Лиза так и не поняла, что случилось с ней в тот день. И сама старалась поменьше об этом думать. Но война никогда больше ей уже не снилась.
Эдуард Веркин
Полночь в сентябре
— Не лярва, но ксеноморф! — изрёк Тихий.
— Что? — не расслышал Илья.
— Говорю, чел на пропуске чуть со стула не свалился, — с удовольствием сообщил Тихий. — Ты бы видел его лицо!
Тихий изобразил физиономию таможенного офицера. Илья зевнул.
— Да это всегда так, — сказал он. — Хорошо, что не замотали… А могли, между прочим. Удо в прошлом году на досмотр повели. — На досмотр? — Ага. Но он сам виноват — прямо в образе ехал. — Короля Ночи? — хихикнул Тихий.
— Джокера. В прошлом году он Джокером был. Не, рожу хватило ума не раскрашивать, только костюм… Но всё равно. Короче, с приключениями добирались… Илья выглянул в окно. Удо видно не было. Машины пыхтели. Ну и вечер. Вечер — это плохо.
— А правда, что его в комендатуру забирали?
— Правда, — кивнул Илья. — Нажрался и уснул в парке на скамейке. В костюме. Ну его и приняли по всем правилам. Утром выпинали, конечно… Но сначала велели грим до конца наложить…