Илья про золото Колчака плохо помнил.
— Возможно, в темноте пропустили поворот, — негромко сказал Илья.
Удо и Тихий не услышали, споря про Колчака и его запасы.
Илья сбросил скорость до нуля, остановился.
— Ты это чего? — не понял Удо.
— Надо возвращаться.
— Куда возвращаться?
— На переход.
— Не, Илья, ты, конечно, тут всё знаешь, но ты уверен…
Илья начал разворачиваться. Правое колесо соскочило с асфальта, Илья неудачно газанул, двигатель заглох. Он тут же попытался запустить двигатель снова. Безуспешно.
— Приехали, — печально сказал Удо. — Опять толкать, что ли?
Илья промолчал.
— Мечтал быть тяни-толкаем… Ладно… — бормотал Удо. — У меня спина болит от этой толкучки…
Пешком быстрей бы добрались…
— Так что, толкать? — уныло спросил Тихий.
— Толкать-толкать.
Удо и Тихий выбрались из машины.
— На обочины не сходите! — велел Илья.
— Почему? — не понял Тихий. — Я как раз хотел сойти… Мне несколько нужно на обочину… Пик, так сказать, ник…
— Не сходить! — почти приказал Илья.
— Да почему?
Удо надул щёки, выпучил глаза, затем хлопнул по щекам ладонями, произведя громкий резкий звук.
Тихий вздрогнул.
— Слушай Илюшу, Тихорецк, он знает, что говорит.
— Понятно, — кивнул Тихий. — Буду здесь где-нибудь, окрест…
— Лучше потом, — посоветовал Удо. — А то…
Удо повторил манёвр со щеками.
— Толкайте!
Тихий закинул на плечи костистый и острый хвост и принялся толкать. Король Ночи не отставал.
Они протолкали машину метров тридцать. Илья играл сцеплением, пытаясь поймать зажигание. Поршни шелестели по цилиндрам, машина дёргалась, Чужой запинался за хвост.
На ста метрах Удо выдохся, а Тихий окончательно наступил на хвост и оторвал его. Машина не завелась. Удо хрипло курил, Тихий ругался, приматывая хвост скотчем.
Илья не знал, что делать. На всякий случай он подчистил ножом клеммы аккумулятора, проверил контакты и предохранители, попинал колесо. Мимо.
— Где мы примерно? — спросил Удо.
— Сначала мы сорок минут ехали вперёд, — тупо сказал Тихий. — Потом заглохли… и никуда не приехали. Да, где мы сейчас?
Илья посмотрел на дорогу.
Дорога терялась в конусах дальнего света, обрываясь в пятидесяти метрах в темноте.
— Где-то… Думаю, километров шестьдесят от границы.
— Лучше свет вырубить, — посоветовал Тихий. — Совсем без аккумулятора останемся.
— Это он верно, — согласился Удо. — Так всё равно ещё темнее.
Илья погасил фары.
Ночь чёрная, какие всегда бывают в сентябре, начиналась сразу за лобовым стеклом и плотно обступала «ларгус», придавливала его к асфальту. Илья подумал вдруг, что это не двигатель забарахлил, это другое — машина наткнулась на настоящую ночь и безнадёжно в ней завязла.