Я шла, раззявив рот, и без стеснения пялилась на все, что привлекало внимание. На причудливые фонтаны из стекла, на сплетения трасс с интерактивных карт, на многометровую статую, похожую на столб слипшихся светлячков. Оказалось, символ неугасающего света. Раз в год на пять минут во всем городе гасло все, кроме этой статуи. И в других городах имелись такие же монументы, воткнутые посреди рабочих кварталов. Да-да, мы находились именно в рабочем квартале — кроме заводов здесь еще располагались генераторы распределения энергии от «луны» и транспортные компании. Небольших поселений в принципе не существовало, но любители маленьких уютных домиков всегда могли обосноваться в старых частях мегаполисов.
— Тут обалденно красиво! — восторженно выпалила я и, задрав голову, почти повисла на Кеннете. Рассматривать так было гораздо удобнее. И безопаснее! А прохожие пусть думают обо мне, что хотят, вот. — Волшебно безо всякой магии!
— Да, неплохо. Есть свои плюсы.
— А ты собирался обратно в Эсмир? Ну, после окончания университета…
— Не знаю, — он пожал плечами, — я так далеко не планировал.
Э-э-э… На год вперед — далеко? Ему же последний курс учебы оставался. Ладно, неважно. Все равно теперь с получением диплома будут проблемы. А я молодец, ага. Вместо непринужденного разговора проехаться по больному — это умудриться надо… Я зашагала ровнее, искренне мечтая научиться вовремя прикусывать язык.
— Наверное, да, — вдруг ответил Кеннет. — Вся та затея с Ладосом изначально была ошибкой.
Неловкость разом исчезла, воспалилось любопытство. Я выдохнула и не удержалась:
— А после исполнения приговора… тоже вернулся бы жить сюда?
— Никуда бы я уже не вернулся.
— Почему? — удивилась я. — Ведь только в половине случаев лишение дара приводит к… необратимым последствиям.
— В половине случаев при стандартных условиях. Порой вмешательство в энергетическую структуру критично. В общем, мои шансы равнялись нулю.
— А в Легионе об этом знали?!
— К счастью, нет. — Голос его звучал абсолютно серьезно. — Не бери в голову. Так скажем, о некоторых вещах лучше помалкивать, во избежание куда больших проблем.
Что же это за проблемы, когда потеря рассудка предпочтительнее?! Но «не бери в голову» красноречиво намекало, что расспросы нежелательны. Поэтому я собралась с силами и прикусила язык. Промолчав целую минуту, ткнула пальцем в показавшийся впереди небоскреб — длинный и зигзагообразный, с погасшей вывеской «Энброк и Артеил», едва различимой на темном фасаде. Какое-то смутно знакомое название…
— Что там находится? Здоровенное такое здание и единственное, которое не светится.