— Эта свободна. Полторы тысячи за час, второй — тысячу, ночь — семь тысяч.
Я незаметно сглотнул. Ну, нихрена себе у них тут расценочки! Я понимаю, что товар экзотический, но полторы тысячи за час… Черт, как хорошо, что я снял наличные.
Видимо, увидев выражение моего лица, «мамочка» нахмурилась, и ее рука нырнула в карман платья. Собралась вызвать охрану, чтобы вышвырнули нищеброда? Ну, нет, дорогая.
— Хорошо, — кивнул я.
— Оплата вперед, — быстро проговорила «мамочка», будто опасаясь, что я передумаю.
Я кивнул, и достал деньги. Отсчитал пятнадцать сотенных, и, преодолевая невероятно сильное сопротивление проснувшейся жадности, протянул их сутенерше. Сейчас она вовсе не казалась мне привлекательной и изысканной. Интересно, какой процент от этой суммы достанется эльфийке?
— Одну минуту, — получив деньги, «мамочка» снова стала самой любезностью. — Сейчас я за вами приду.
Я допил бурбон, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, и вытер пот, выступивший на лбу. Да, нервная у меня работа, ничего не скажешь!
* * *
«Мамочка» вернулась спустя несколько минут, и поманила меня за собой. Я встал, расправил куртку, и последовал за ней. Мы прошли через зал, миновали еще одну дверь и поднялись на второй этаж. Там она указала мне на дверь в конце коридора, и удалилась. Я повернул ручку, и вошел в комнату.
Да, это место точно отличается от всех борделей, в которых мне довелось побывать. Словно в сказку попал. Про эльфов, ага.
Комната была необычно большой. Пол, стены и потолок комнаты обшиты деревом, причем так, что между панелями нет ни единой щелки, а узор был подобран так, что создается впечатление, будто все это дерево выращено внутри комнаты, что оно — живое. Стены заплетены растениями, даже с потолка свисает нечто, отдаленно напоминающее лианы. Источника мягкого, приглушенного света не видно, и это создает дополнительную иллюзию чего-то необычного. По камням в углу комнаты сбегает ручеек, В центре комнаты — коврик, будто лужайка с сочной, зеленой травой, на которой, скрестив ноги, сидит и смотрит на меня та самая эльфийка с фотографии. Призрачный свет, подсвечивающий ореол обрамляющих тонкую фигурку светлых волос, создает иллюзию чего-то волшебного, неземного, а легкая, полупрозрачная туника скорее подчеркивает, чем скрывает волнующие изгибы фигуры.
— Я — Анариэль, — ее голос прозучал в унисон с журчанием искусственного ручейка. — Хочешь вина? — в руках эльфийка баюкала деревянный кубок.
— Я бы предпочел виски, но, боюсь, что с меня на сегодня хватит, — с ухмылкой ответил я, глядя по сторонам в поисках кресла или стула.