Налево — комната, кажущаяся пустой. Одни стены.
— А здесь что? — недоуменно спросила Соня.
— Спальня. Сейчас объясню.
— А за теми дверями, дальше?
— Мой кабинет и аварийный лифт.
— Разве тем же путем вернуться будет нельзя?
— Когда начнется война, дом превратится в руины.
Они вернулись в спальню: пустую серебристую коробку.
— Смотри, — Роман щелкнул клавишей на стене у входа.
Правая стена плавно отодвинулась и Соня ахнула. Две кабины, и в каждой — постель и телевизор, и автомат, чтобы получить чашку кофе… Все было таким простым, уютным. Без лаконичной строгости военного времени. Они будто снова вернулись в мирные дни.
Убежище Соне страшно понравилось. Первым делом она отправилась смывать с себя дорожную грязь, и не покидала ванную комнату больше часа. Вышла в розовой пижаме, в полотенце, красиво обернутом вокруг головы, благоухающая то ли шампунем, то ли ароматической солью.
— Господи, как же хорошо…
Соня пошла готовить ужин, варить кофе. Самые простые действия доставляли ей сейчас удовольствие. Наконец-то, безопасность. Она загнала за стол Романа, и потребовала у него открыть вино. Он видел, что она смертельно устала, но не мешал ее радости. Потом он проводил ее в спальню.
Соня легла, он укрыл ее одеялом в белоснежном пододеяльнике — таком хрустяще-свежем. Нажал на кнопку в изголовье. Мягко засветился экран по левую руку. И Соне показалось, что она перенеслась из подземного убежища в иное время — на сотни лет назад… Еще один стерео пейзаж. Она будто лежала в деревенском доме у окна, а за ним моросил мелкий осенний дождь. Стало свежо, и Соня почувствовала запах этого дождя. Он убаюкивал, успокаивал.
— Спи, — сказал Роман, и опустил панель, отгораживающую ее уголок.
Он сварил себе крепчайший кофе и прошел в кабинет. Как ни устал он, но знал, что в эту ночь не уснет. Приборы передавали данные о том, что происходит наверху, картинка была на экране монитора.
Он сел за другой компьютер, прихлебывал кофе, раскладывал электронный пасьянс и ждал.
На земле вечерело. Краски сделались приглушенными, как на гобелене. Тишина стояла в опустевшем поселке. Пустынная улица, такие мирные дома. В слабом ветре трепетали листья берез.
— Может, хоть это место уцелеет? — думал он.
Приборы бесстрастно передавали то, что происходило наверху, а он ждал. Наивные мысли мучили его — о тех, кто сейчас собрался решать судьбу мира: «Какое право имеют обрекать они на смерть вот эту березу? Цветы? Разве та кошка, что сейчас мелькнула за забором, знает, что ждет ее этой ночью? Какое право у них есть распоряжаться ее жизнью?»