По правде сказать, не очень-то меня это и интересовало. Но нужно же было понять, до каких пор работают ее механизмы самосохранения. И не вступят ли они в конфликт, когда выбирать придется между продолжением собственного существования, и жизнью вида.
Статуэтка снова зависла. Смотрелось это странно. Вот она идет, довольно точно копирует человеческую мимику, и вдруг каменеет лицом.
-- У меня нет ответа.
– А у тебя? – я повернулся к Кукле.
– Есть предположение.
– Жги!
– Идиома…
– Говори, говорю. А, блин! Выскажи предположение.
Теперь зависла Аналитик. Но ненадолго, видимо, ее тип более быстродействующий в этом плане. Да и вообще, они развивались. Третий день мы вместе, а они уже не такие роботы, какими были, когда я их встретил.
– Предположение. – повторила она. – Цель любой разумной формы жизни – развитие. Остановка в развитии влечет за собой деградацию вида, и его угасание.
Висок кольнуло болью. Словно током ударило. Миг нестерпимой боли и я вновь был в порядке. Что это было? Обычно у меня голова, если и болит, то в районе затылка, там где пуля. А тут вдруг висок. Перегрелся на африканском солнышке? Говорил Захар – носи панаму!
– И для этого вы уничтожаете другие разумные формы жизни?
Сказал, и задумался. А мы-то чем лучше? Тоже развиваемся, несемся вперед, боясь остановится, и даже не смотрим, что оставляем за собой выжженную землю. Сколько потенциально разумных видов погубили мы? Да даже и не разумных – как будто отсутствие разума оправдание!
– Предположение: это может быть побочным эффектом, а не обязательным условием. В моей памяти имеются поведенческие паттерны для функционирования в различной среде. Основываясь на этом, я могу предположить, что главное условие не разум, а приспособленное к среде обитания тело носителя и доминирование вида над другими.
Я вспомнил, как функции первой волны – разведчики, попадали в тела животных. В большинстве случаев при этом они деградировали, превращаясь в опасных зверей-мутантов. Но ведь был и Снежок – мантикора Пастыря, который явно был разумен. Он даже жизнью свое пожертвовал, давая своему хозяину необходимое время.
Разговор сворачивал куда-то не туда. Я намеревался выяснить пределы личной преданности девочек, а вместо этого затеял дискуссию о морали. Насколько хищник имеет право жрать мясо, блин! Вспышка головной боли словно взболтала содержимое черепа, мысли не то чтобы путались, но сделались вялыми и безжизненными.
Я попытался вернуть разговор в нужное мне русло.
– Получается, что ваш вид прыгает от планеты к планете просто так? Без всякой цели?