Кто видел, в один голос утверждает, что тот концерт был триумфальным возвращением к толпе страстных поклонников (были там и мистер и миссис Остерберг), заполнивших роскошный сидячий зал с деревянной обшивкой и канделябрами, где обычно выступал Детройтский Симфонический оркестр. Обогащенная клавишами Боба Шеффа, с Джеймсом Уильямсоном в полном мик-ронсоновском обмундировании, включая башнеподобные, до самых бедер серебристые сапоги на платформе, команда играла в основном песни с Raw Power, плюс добавленную ради праздничка “Cock In My Pocket” – причем Игги объявил, что написал ее «в соавторстве с мамой». Игги выглядел гибким и подтянутым, и присутствие Тони Дефриза его несколько приструнило, хотя он все равно непристойно обжимался с девицей из первого ряда, плевался в фанатов и, говорят, много «выражался». В результате все были в экстазе, правда, когда The Stooges (по настоянию Дефриза) не вышли на бис, некоторые обиделись и даже свистели.
Игги и сам был раздражен, что его не выпустили на бис, и, возможно, это несколько отравило атмосферу пышной вечеринки после концерта. Дефриз вел себя как крупный политик или местный профсоюзный босс; Ник смотрел, как Игги общается с поклонниками. Потом одна девица, слегка выпившая, подошла к нему, воркуя: «Игги, какой ты красивый!» – и попыталась обнять своего героя, и тут он оттолкнул ее (а рядом была лестница). «Да так, что она пролетела чуть ли не целый пролет, – говорит Кент. – Возник некоторый переполох, потому что это оказалась подруга одного из тех, кто закатил вечеринку. И вообще, я считаю, это отвратительно, так не делают».
Дефриз был в ужасе от поведения Игги, которое чуть было не испортило впечатление от триумфального шоу. Но козлом отпущения стал Джеймс Уильямсон. Лии Чайлдерс и так терпеть не мог гитариста, а когда от него еще залетела Сиринда Фокс, с которой Лии был в хороших отношениях, и последовала некрасивая разборка, Чайлдерс и вовсе решил снять с него скальп. По возвращении группы в Лос-Анджелес Чайлдерс убедил Дефриза, что Уильямсон – заводила всех безобразий, и глава «Мэйнмэна» поставил Джиму ультиматум: или он увольняет гитариста, или теряет контракт. Оставшиеся «студжи» и Лии Чайлдерс должны были голосовать: первым поднял руку Лии, за ним безропотно проголосовали против своего заклятого врага Эштоны. В конце концов Игги согласился уволить своего друга и соавтора. Джеймса выгнали из дома, не позволив даже забрать гитары и сапоги на платформе. Вне себя от горя, преданный другом, который его «толкнул под автобус ради собственной карьеры», Джеймс отправился в Голливуд, где получил в центре занятости работу киномеханика порнокиношки.