Как вспоминает Эстер, первые несколько недель каникул прошли прекрасно: они наслаждались уютом и роскошью отеля «Абитасьон-Леклерк», а аптеки Порт-о-Пренса, за которыми никто не следил, были настоящим рогом изобилия. Приходишь в аптеку с пустыми полуторалитровыми бутылками из-под кока-колы, за два доллара наполняешь их парегориком (камфорной настойкой опия) и потом дни и ночи напролет глушишь с ним пина-коладу. К тому же, приехав на Гаити, Джим с Эстер в первые же дни привычно нашли себе поставщиков альтернативных веществ. Жили прямо посреди огромного ботанического сада, в красивом, пусть и повидавшем виды отеле, которым некогда владела сестра Наполеона Полина Бонапарт, а с 1930-х годов – ученый-антрополог и танцовщица Кэтрин Данэм, ставшая потом жрицей вуду. Обстановка сюрреалистическая, тем более что рядом постоянно ошивалась группа христианских миссионеров – они проповедовали Евангелие и раздавали презервативы. Первые пару недель Джим и Эстер всюду наталкивались на этих неизменно опрятно одетых и пугающе благочестивых миссионеров.
Неприятности начались с простого желания потанцевать. Когда Энн Верер уехала, Джим и Эстер перебрались из «Абитасьон-Леклерк» в Жакмель – городишко на южном побережье Гаити с застройкой во французском колониальном стиле 19 века. Порядки там были строгие – у всех приезжающих полиция проверяла паспорта. Через несколько дней нашелся местный житель, который предложил сводить их на церемонию вуду. Церемония проводилась подпольно: при режиме Бэби Дока религия вуду была запрещена. Сидя в темноте, Джим и Эстер потягивали какое-то неведомое забористое зелье – они просто собирались провести субботний вечер, любуясь экзотическими танцами. Музыканты грянули в барабаны и заиграли какой-то гипнотический ритм. Заслышав барабаны, Джим вскочил и, несмотря на уговоры Эстер сидеть спокойно, сорвал с себя майку, выскочил на середину круга и пустился в пляс. Вскоре к нему присоединилась компания молодых гаитянок, а Эстер оглянулась и увидела, что жрец смотрит на Джима и что-то бормочет себе под нос, явно взбешенный таким нахальным вторжением в его церемонию. Эстер подбежала к Джиму, крикнула: «Сматываемся, быстро!» – и уволокла его прочь. «Было очень страшно, – вспоминает она, – а потом… три месяца все шло наперекосяк».
Вообще-то Эстер не склонна к мистике, но скоро ей стало жутко на острове, и чем дальше, тем хуже. По ночам вокруг дома шныряли какие-то личности, в темноте можно было разглядеть только глаза, и она не сомневалась, что это зомби. Однажды днем она сидела и пила что-то прохладительное, и вдруг прямо перед ней шмыгнула крыса – и тут же откуда-то появился местный человек и раздавил крысу ногой, глядя Эстер прямо в глаза. Затем она заметила, что Джим направо и налево раздает свои вещи. Первой исчезла гитара. Потом он отдал кому-то кучу одежды и денег. Вскоре у них осталось всего двести долларов.