Несмотря на подобные выходки, в целом Игги вел себя на сцене гораздо сдержаннее, чем в «Игуанах». «Они вели себя на сцене довольно скромно, – вспоминает Дэйл Уизерс. – Никаких особых шуточек, приколов и выпендрежа. Но какая-то мистика в них была».
Дружба Эрлуайнов с The Butterfield Blues Band, годом раньше оживившими американскую блюзовую сцену своим дебютным альбомом, обеспечила им прямую связь с истоками чикагского блюза: оригинальная ритм-секция группы, барабанщик Сэм Лэй и басист Джером Арнольд, была опорой группы Хаулин Вулфа, но они ушли оттуда на более высокое жалованье. Сэм стал лучшим блюзовым барабанщиком своего поколения и сыграл бесчисленные сессии с Мадди Уотерсом, Джуниор Уэллсом и другими; кроме того, он изобрел «двойной шаффл» – хитрую вариацию стандартного блюзового бита, которую несколько приджазовал, вдохновленный ритмом тамбуринщиков церковного госпел-хора. И когда Игги за многие часы репетиций, при поддержке Рона Эштона на басу, овладел этим хитрым битом, он очень гордился. Но, несмотря на прорывы такого рода, музыкальное окружение, некогда раскрепощавшее, теперь стало сковывать. Группа все еще держала Игги за младшего, а он уже решил уйти. Осенью 1966 года он не упустил шанса сделать шаг вперед, когда Вивьен Шевитц, помощница менеджера в магазине «Дискаунт Рекордс» и басистка ритм-энд-блюзовой команды The Charging Rhinoceros Of Soul, познакомилась с бывшим барабанщиком Баттерфилда Сэмом Лэем. Для Игги это была уникальная возможность поучиться у лучшего блюзового барабанщика.
Игги решил сообщить о своем уходе не самому Майклу, а Дэну Эрлуайну – весьма осмотрительно, по словам Рона Эштона, ибо «Дэн Эрлуайн был вроде Геринга при Майкле-Гитлере, что очень смешно, когда речь идет о двух евреях!» (К сожалению для роновской исторической аналогии, на самом деле Эрлуайны были католики.) Дэн говорит, что расставание было горьким: «Он боялся сказать брату, Майкл был диктатор, и это была бы серьезная ссора. Сообщил в последний момент, типа: завтра я ухожу. Я говорю: не может быть. И всё». На следующий день молодой барабанщик втиснулся в красную “MGB” Вивьен Шевитц вместе с ее подружками и блюзовыми фанатками Барбарой Крамер и Шарлоттой Уолтер и отправился за 200 миль – в Чикаго. Они проехали весь Саут-Сайд (Южную сторону) в поисках Сэма и наконец откопали его на Вест-Сайде в клубе “Curley’s”.
Клуб “Curley’s” на углу Мэдисон и Хоман, типичный вестсайдский клуб, славился «продвинутой» кухней и музыкой от младшего поколения чикагских блюзменов, которые зачастую выходили на сцену в три часа ночи и потом видели, как публика отбывает на работу в семь пятнадцать, прямо с коробочками для завтрака. Говорили, что клубом владеют бандиты, и его завсегдатаем был Отис Раш – у него были свои терки с чикагской мафией, и он зачастую становился невольным свидетелем перестрелок и поножовщины. «Клуб не виноват, – говорит Сэм Лэй, – но я переименовал бы West Side в Wild Side, потому что так оно и было. Сплошные проститутки и грабители».