Архидруид встал, подошел к Уильяму и возложил руки на его склоненную голову.
— Я, Эльдер Моргау-кабан, сын Сундайна по прозвищу Гову-бард, друид по имени Айлин, Архидруид священного круга Сай-Мина, возвожу перед лицом гаэлийцев Уильяма Тишайшего в сан друида. В честь этого события и потому, что наставники называют его справедливым человеком, отныне братья и все остальные люди будут звать его друидом Фингином. Да хранит тебя Мойра, Фингин!
Потрясенный Уильям плохо понимал, что происходит. Он смутно видел приближающиеся тени, рука Айлина на лбу становилась все горячее, как если бы сайман старца был направлен на его голову, и внезапно он словно лишился чувств.
Вокруг вспыхнул яркий белый свет, заливая каждый уголок его разума. Этот свет шел откуда-то изнутри, а потом все исчезло. Наступила абсолютная пустота.
Ощущение длилось всего мгновение, но, придя в себя, Уильям понял, что стал другим человеком. Айлин что-то изменил в нем. Открыл некую дверь. Разорвал цепь: он теперь лучше видит, лучше слышит, все его чувства обострились до предела. Сайман в глубине его существа утратил былую зыбкость, став сияющей, могущественной силой, которая отныне не ослабнет никогда.
Уильям постепенно приходил в себя. Шехан сжал его в объятиях и произнес:
— Теперь ты друид, Фингин. Бери, это принадлежит тебе.
Он протянул ему друидский белый плащ и посох. Изо всех сил сдерживая волнение, молодой человек накинул плащ на плечи и обеими руками взялся за посох. Он столько лет ждал этого мгновения, что ему почудилось, будто этот посох принадлежал ему всегда.
Друиды один за другим подходили к посвященному и обнимали его. Глаза их сияли искренней любовью.
Уильям, которому еще предстояло привыкнуть к новому имени Фингин, перестал наконец сдерживать слезы. Издалека до него доносилась музыка — теперь барды заиграли весело и радостно.
— Мы отправимся далеко? — спросил Саркана его сын.
— Почему ты об этом спрашиваешь, мальчик мой?
Тагору, одному из самых молодых воинов клана Махат'ангор, в будущем предстояло унаследовать от отца звание вождя всех кланов. Впрочем, сам он не стремился к этой тяжкой ответственности. Храбрый и могучий воин с торсом, украшенным, как у всех мужчин клана Махат'ангор, синим узором; с гребнем длинных волос, ниспадающим на спину с выбритой головы, Тагор был наделен редкостной, магнетической привлекательностью: не одна девушка клана мечтала стать однажды его женой. С самого его раннего детства на айгабах — трапезах, где присутствовали исключительно женщины, — говорили о его удивительных глазах: один был голубой, другой — черный. Он сам пока и думать не думал о будущей жене: каждый день с тех пор, как туатанны покинули Сид, мужчины клана проводили в сражениях. Одно отличало Тагора от старших воинов — в нем не было их яростной ожесточенности.