Ямос молча на нас смотрел. На меня — мельком, на Натсэ — внимательно. Разглядев на ней ошейник, он вытаращил глаза. Мысли были написаны на лице огромным шрифтом: «Как это так, ему купили рабыню, да еще такую, а мне — нет?!»
Я же посмотрел на кучу тряпья на полу. Это оказались мои вещи. Вернее, конечно, вещи Натсэ, которые принесла сюда Талли. Она меня, конечно, очень любит, но всё же бросить вещи на пол — не в её стиле. Скорее всего, постарался Ямос. Ну вот почему любая мерзкая скотина, оказавшись в радиусе километра от меня, тут же старается прицепиться? Наверное, это у меня магический дар такой особый. Но, впрочем, теперь у меня есть оружие.
— Мне сказали, — заговорил Ямос, растягивая слова, — что со мной будет жить какой-то безродный. А потом принесли девчачьи вещи. Я такого не допущу, и тебя, разумеется, скоро выселят, а пока можешь спать на полу.
Сильно. Меня даже не «испытывали на прочность», как это принято у подобных скотов, мне просто указали моё место.
Тут я вспомнил, что Ямос с мамой ушли с торгов сразу же, как купили Танна, и не видели того, что происходило дальше. Что ж, тогда ладно. Устроим сюрприз.
— Натсэ, — повернулся я к своей телохранительнице, — освободи мне, пожалуйста, место.
Ямос хмыкнул и устроился поудобнее. Ему явно было интересно посмотреть, как хрупкая девочка будет освобождать место. Меч его почему-то ни на какие мысли не навел. Впрочем, Натсэ к нему не притронулась.
Она подошла к кровати, на которой разлегся Танн. Сделала несколько странное движение, похожее на танцевальное па: повернулась вокруг своей оси, вскинула руки вверх, будто балерина… И вдруг упала. У неё подкосились ноги, и она рухнула вниз. Я даже дернулся было её подхватить, но вовремя сообразил, что имелось в виду на самом деле.
Падая, Натсэ обрушила правую руку на живот Танна. Здоровенный мужик взвыл, сел на кровати, хватаясь за живот. Натсэ, сидя на полу, потянулась к его правому плечу, вцепилась в него и дёрнула. Видно было, что усилие она приложила только в самом начале, а потом Танн перекатился через неё, увлекаемый собственным весом, и грохнулся на пол.
Натсэ ребром ладони рубанула его по горлу, и здоровяк, всхрюкнув, отключился. А Натсэ, как ни в чем не бывало, поднялась на ноги, легкими движениями расправила покрывало на кровати и вопросительно посмотрела на меня.
Я кивнул:
— Спасибо. А теперь освободи место себе.
***
Без соседей было значительно лучше. Спокойнее. Натсэ открыла окно. Пока она любовалась пейзажем, я собрал с пола её вещи и положил в шкаф. Шкаф здесь был почти обычный: с деревянными дверками. Внутри, правда, были каменные полки.