В голове у меня уже начало что-то складываться, но многого я еще не понимал. Мне требовалось множество ответов.
— Огонь во мне, или глубоко под землей?
— И там, и там.
— И как это возможно?
Талли вместо ответа повела рукой, показывая на стены. Я посмотрел туда. Там горели факелы.
— Где огонь? — спросила Талли.
— На факелах.
— На каком из них?
— Ну… — Я задумался. — Ладно. Кажется, я немного понимаю, но…
— Дождись вечера, дядя с тобой поговорит, и ты всё поймешь.
— Но…
— Ты, кстати, так и не назвал своего имени. Как тебя зовут?
С именем вышла закавыка. Произнести его я худо-бедно мог, хотя в голове то и дело вспыхивала боль, застилающая мир белым светом. Но вот повторить его у Талли не получалось от слова «совсем».
— Как-как? — морщилась она. — Диамитирай?
— Нет, — стонал я и предпринимал еще одну попытку.
— Митридар?
— Нет!!!
Наконец, Талли махнула рукой и подвела итог нашим страданиям:
— Ничего похожего на твое имя в нашем мире нет. Значит, придется взять новое. Будешь Мортегар. Сокращенно — Морт. Морти. Нравится?
Я всерьез задумался, мысленно повторяя слово. Оно мне не то чтобы нравилось, но от него хотя бы голова не болела, да и звучало вроде солидно. Ладно, какая разница, меня хоть горшком назовите, только в печку не ставьте опять. Я пожал плечами, принимая имя.
Когда я наелся и, потяжелевший, встал из-за стола, возникла неловкая пауза.
— И чем мы будем заниматься до возвращения почтенного Мелаирима? — спросил я.
Талли пожала плечами. Видимо, развлекательную программу она продумать не успела.
— Можно сходить в купальню, — выдала она свой максимум.
— Может, хватит на сегодня? — возмутился я. — Там, откуда я родом, с девушкой принято для начала хотя бы погулять, держась за руки.
— Я же просила не досаждать мне воспоминаниями! — прикрикнула Талли, но тут же просияла: — А идея хорошая. Давай с тобой прогуляемся в одно место. Это безопасно, но ты дяде не рассказывай. Хорошо?
О, значит, у нас появится совместная тайна? Мне нравится. Мне, собственно, и идея с купальней тоже очень понравилась, но если бы я не был в глубине души безнадежным романтиком, моя жизнь была бы куда проще.
***
Бесконечными коридорами мы прошли куда-то в самую глубь дома Мелаирима и оказались в помещении, похожем на музей. Здесь громоздились сундуки, обитые золотыми полосами, на столах стояли статуэтки, изображающие людей и зверей. Одни были золотыми, другие — серебряными, третьи — бронзовыми. Талли не дала мне задержаться и рассмотреть их. Факел несла она, и мне приходилось идти за ней.
Талли остановилась у одной из картин, что висели на стенах. Подняла факел повыше — видимо, приглашая меня полюбоваться. Я встал рядом с ней.