— Не первый год замужем, понимаем-с! — позволил себе легкую ухмылку Вельбицкий. — Что-нибудь еще?
— А в первую очередь меня интересует отставной ротмистр Терентьев.
— Помощник господина полковника Архипова? — впервые позволил себе удивиться Вельбицкий. — Его бывший адъютант? Который, чтобы не расставаться с командиром, в отставку вслед за ним подался?!
— Вот именно, вот именно, милостивый государь! Это жены декабристов вслед за своими любимыми в Сибирь рвались, а тут? У него что — болезнь какая-то тайная есть? Прекрасное происхождение, перспективы службы в Главном штабе — лучше не придумаешь! Блестящие реляции — и вдруг отставка! Ну, будь полковник Архипов сам больным, немощным, ухода бы постоянного требовал — тоже было бы понятно! Воевал бы с ним, шинелькой одной укрывались — так нет же! Так что ты покопай, покопай, Константин Эдуардович! В полку его прежнем — в первую очередь! Только осторожненько!
— Действительно, странно, — нахмурился Вельбицкий, жирно подчеркивая имя Терентьева в ежедневнике. — Что-нибудь еще, ваше превосходительство?
— Пока все. Хотя нет! За кем у нас Полли-Полячек числится? За Евдокимовым? Евдокимова и всю его команду ко мне завтра к восьми утра! И поглядим тогда, что день грядущий нам покажет! — Директор с сожалением поглядел на запотевшую рюмку очищенной, встал, помял поясницу. — Ивану Осипычу Велио[20] протелефонируй, пока я еду к нему — не дай бог, уже спать завалился! Старички — они такие…
— Не извольте беспокоиться, — снова усмехнулся Вельбицкий. — По имеющимся данным, Иван Осипович почивать ложится не ранее одного часа пополуночи, а до той поры истязает своего дворецкого игрою в шахматы. Зато и спит потом до обеда… А команду Евдокимова с «Астории» в это время снимать никак нельзя-с! Не приведи господи, заметит немчик подмену в персонале — а сколько трудов положено, пока внедряли-с! Сами извольте пожаловать в гостиницу, коли нужда неотложная! Я, грешник, завсегда свеженькое предписание санитарной службы для таких экстренных случаев держу-с.
— И все-то ты знаешь! И все-то ты держишь! — удивился Зволянский. — Ну ладно, с нынешним жульем понятно — это твоя работа, которую всяк хорошо знать должен. А старик-отставник Велио? Он-то по какой причине к тебе на заметку попал, а?
— По правде сказать, старик одно время «желтобилетницами» увлекался, — не стал скрывать Вельбицкий. — Он же вдовец! Как стемнеет — старец наш, аки тать в нощи, с дворецким своим караулил на своем углу «девочек». Один-то побаивался поздно на улицу выходить… Да ничего особенного, ваше превосходительство, — заторопился Вельбицкий. — Не будучи способен физиологически, так сказать, соответствовать, в баньку девочек водил, мыться просил, да за мытьем и наблюдал-с. А потом часто платить отказывался: плохо-де мылись курвы… Ну, те в крик, естественно. Жалобы пошли-с. Пришлось старичку аккуратное внушеньице сделать.