Паркъ заканчивался широкимъ пустыремъ, на которомъ паслись лошади и коровы. Дальше начинался желѣзнодорожный лабиринтъ, заставленный ненужными вагонами, заваленный заржавленными частями какихъ-то разнообразныхъ машинъ, старымъ желѣзомъ и тому подобнымъ хламомъ. Я перешелъ по мосту черезъ Ассинобоинъ. Внизу, подъ откосомъ на небольшой площадкѣ, поросшей чахлою травой, бѣлѣло еще нѣсколько палатокъ. Передъ ними тоже теплились костры, возились люди, приготовляя пищу. Я спустился внизъ, чтобы посмотрѣть поближе на этотъ новый дачный поселокъ, умудрившійся прилѣпиться чуть не подъ самымъ мостомъ, въ центрѣ желѣзнодорожнаго хаоса.
Это была духоборская молодежь, занятая въ Виннипегѣ на лѣтнихъ заработкахъ. Ихъ было около пятидесяти человѣкъ, и вмѣсто того чтобы ютиться въ городѣ по англійскимъ харчевнямъ, они предпочли послѣдовать примѣру дачниковъ и отабориться всѣмъ вмѣстѣ на вольномъ воздухѣ. Они выбрали себѣ мѣсто вблизи своихъ работъ, не желая тратить ежедневно по гривеннику на трамвай.
Это была вторая группа русскихъ людей, которую я встрѣтилъ въ Виннипегѣ, но они рѣзко отличались отъ хохлацкихъ земляковъ, бѣжавшихъ очертя голову изъ утѣсненной полтавщины и запачканныхъ до самой шеи въ канадскую глину. Здѣсь все были молодцы на подборъ, красивые, крѣпкіе, одѣтые въ чистое платье цивилизованнаго покроя и похожіе скорѣе на какое-то новое племя, которое еще не родилось, но должно родиться на Руси, провѣяться на элеваторѣ, который перетряхаетъ русскую сырую рожь до самаго дна мѣшковъ и обдуваетъ ее со всѣхъ сторонъ теплымъ и вольнымъ воздухомъ. Послѣ трехлѣтняго пребыванія въ Канадѣ они уже выглядѣли совсѣмъ старожилами и хлопотали вокругъ своего лагеря подъ мостомъ съ такою увѣренностью, какъ будто это мѣсто было занято еще ихъ дѣдами и отцами. Палатки у нихъ были такія же бѣлыя и большія, какъ и у англійскихъ дачниковъ. Внутри земля была подкопана, умощена досками и укрыта одѣялами и простынями, такъ что образовались довольно удобныя кровати.
Завтракъ былъ готовъ. Духоборы немедленно усадили меня за столъ и сунули мнѣ въ руки точеную деревянную ложку издѣлія собственныхъ мастерскихъ Канадской Духоборіи.
Я попробовалъ отговориться, но долженъ былъ уступить гостепріимству моихъ новыхъ знакомыхъ.
— Поѣшь съ нами борща! — настойчиво говорили они. — Полно тебѣ англійскимъ прѣснымъ хлёбовомъ брюхо ополаскивать.
Духоборскій борщъ былъ горячій и густой, биткомъ набитый различными овощами и обильно заправленный коровьимъ масломъ. Я свелъ съ нимъ потомъ близкое знакомство во время своихъ странствованій по духоборскимъ селамъ.