— Собрались мы, — разсказывалъ Веригинъ, — у школьной же избы. Духоборовъ больше половины пришло изъ обоихъ селеній; Смитъ, конечно, тутъ же съ батракомъ и два другихъ англичанина. Я сперва и сказалъ: «Я, молъ, говорю, здѣсь чужой, даже и въ околицѣ здѣшней не живу. Конечно, я могу высказать мое мнѣніе, но почемъ я знаю, можетъ, вы и слушать меня не захотите». А они говорятъ: «Какже, какже, говорите. Мы знаемъ, что вы — благоразумный человѣкъ, мы сдаемся на ваше мнѣніе». Я опять и говорю: «По-моему, чѣмъ господину Смиту судиться съ духоборами, такъ лучше бы присоединить ихъ къ школьному совѣту, да чтобы они тоже дали за него голоса. Недалеко ваша школа уѣдетъ на арестованныхъ лошадяхъ». А Смитъ и подхватилъ: «Какже, — говоритъ, — это всего лучше. Я бы согласенъ былъ даже въ общину вступить и жить съ духоборами, какъ съ братьями. Ихній скотъ пусть ходитъ по моей землѣ, а мой — по ихней». «Нѣтъ, — говорю, — это будетъ господину Смиту обидно. Потому — у духоборовъ земли большія, такъ если его скотъ пройдетъ по нимъ, это не будетъ замѣтно, а если весь духоборскій скотъ согнать, говорю, съ обѣихъ деревень на ферму господина Смита, на ней, пожалуй, ни листа не останется». Вижу, разсердился Смитъ. Говоритъ: «Давайте собирать школьный совѣтъ!»
— А какъ, — говорю, — по закону, могутъ ли они избрать другого попечителя, ежели захотятъ?
— Ну, нѣтъ, — говоритъ, — я на три года утвержденъ, вамъ меня не своротить. Скорѣе солнце поворотится на востокъ, чѣмъ я отъ школы уйду. Я, говоритъ, на своемъ мѣстѣ крѣпокъ, какъ царь.
Это къ нашему русскому понятію примѣняется да говоритъ.
А я говорю Сенѣ Рыбину: «Запиши ты эти слова въ протоколъ. У насъ память плохая, можетъ, мы что забудемъ…» Вотъ и пришли домой и стали писать прошеніе въ Оттаву министру просвѣщенія, что духоборскихъ дѣтей — близко сотни, а англійскихъ — пятеро, а школа возлѣ Смитова дома; зимою духоборскимъ ребятишкамъ надо за двѣ мили ходить по снѣгу, такъ общинный совѣтъ хочетъ перенести школу въ село, и между прочимъ не хотятъ Смита въ попечителяхъ, хотятъ другого, а онъ говоритъ, что ему смѣны нѣтъ и что онъ наравнѣ съ солнцемъ, а мы знаемъ, что Канада земля вольная и всѣ жители между собою наравнѣ.
— Вчера пришло рѣшеніе изъ Оттавы, — прибавилъ Веригинъ. — Смитъ въ отставку, и школа переносится въ духоборское село. Теперь мы съ него будемъ недоимки требовать, — прибавилъ онъ смѣясь.
— Мы этого Смита еще проучимъ, — продолжалъ Веригинъ. — Онъ отъ казны девятьсотъ долларовъ получилъ, а истратилъ на постройку не больше четверти. Поѣдетъ въ городъ будто за бревнами, а самъ положитъ весь товаръ для своей лавки, — лавчонку онъ держитъ, галиціане у него покупаютъ, — а каждую подводу выводилъ въ десять долларовъ. У насъ всѣ документы есть, мы его выведемъ на чистую воду…