Ох ты ж задница Вольтерова, да можно подумать, кто-то тут ждал иного развития сюжета?! Без всякой ложной скромности можем признать, что именно мы с Гессом являемся одними из лучших (или просто удачливых) бесогонов Системы. Несомненно, у них там есть куча других опытных профессионалов, но это же не значит, что стоит так уж резко и безоглядно отказаться от нашего спевшегося боевого дуэта. Мы боевая единица!
Ну и наверху тоже сидят не законченные идиоты. И пусть даже вниз, на места, спускаются весьма противоречивые приказы, но начальство на то и начальство, чтобы в первую очередь включать голову, а уж в последнюю эмоции. В идеале, конечно.
– Пляши от, паря, – победно расхохотался отец Пафнутий, размахивая листочком факса. – И суток-то не прошло, а уже от и восстановили тебя!
– Я не буду работать без Марты.
– Федька, от не гневи Господа Бога…
– Вернут её, вернусь и я.
– Ам сори, джентльмены, – раздался заинтересованный голос с кухни. – Не моё собачье дело, но вдруг ля бель мадемуазель и сама больше не настроена работать в офисе за компом? Всё-таки Санкт-Петербург – это шаг вверх по карьерной лестнице, ву компрёне?
– Тебя от, беса-то безрогого, не спросили, – в тон ответил батюшка, но после минутного размышления поддержал Анчутку: – А может, и прав нечистый-то? Чего толку девице-то молодой в скучном офисе юбку просиживать? Скучно от, поди. А в большом-то городе и развлечений от по вечерам больше, и…
– Кафе, рестораны, театры, квесты, стриптизы, кино, праздники, ярмарки, концерты, уличные гулянья, актерские встречи, неформальное общение, импортный алкоголь, лёгкие наркотики, случайные половые партнёры – короче, полный фарш и дас ист фантастиш!
– Заткнись, – в два голоса грозно посоветовали мы с отцом Пафнутием.
Анчутка мигом заткнулся, инстинкт самосохранения у него всегда на самом высоком уровне, не придерёшься.
– Так пойдёшь, чё ли?
– Нет, сказал же, – упёрся я.
– Карту от тогда верни!
– Забирайте. – Я достал из кармана армейского свитера глянцевую карту джокера, чуть засаленную по краям, передавая её из рук в руки законному владельцу.
Всё это время Гесс нетерпеливо поскуливал, царапая лапами пол и стуча обрубком хвоста. Сказать он ничего не смел, но, сев на задницу, отчаянно жестикулировал передними лапами, словно героический матрос с канонерской лодки «Кореец».
– Ох ты ж царица небесная, как собаку-то плющит, – первым опомнился батюшка. – Ровно чего-то сказать хочет, а от не может, ибо тварь сия бессловесная. Ну-кось, я от, поди, угадаю?
Доберман скорчил страдальческую морду, но потом сам увлёкся новой игрой.