– Барт, не занимайся ерундой, – попросила я, украдкой вытерев рукавом вспотевший лоб. День выдался уже по-летнему жаркий, и я совсем упарилась в своем темном саржевом платье. Срочно надо купить что-нибудь полегче. – Мне нет дела до инспектора Лэйна.
Призрак насупился. Как же, его сенсацию не оценили!
– Фердинанд не объявился? – спросил он не иначе как из вредности.
– Ты же знаешь, что нет.
Ни старший, ни младший лорды Блэкберри с той ночи не давали о себе знать, к моей тайной досаде.
Призрак еще немного покрутился вокруг и с громким демонстративным шипением испарился. Я наконец вернулась к мыльной воде и табачному экстракту, но закончить отсчитывать капли снова не успела.
– Здравствуй, Эмма.
Голос Ричарда – так близко! – заставил меня вскрикнуть и выронить пузырек.
Стекло брызнуло осколками, веером разлетелись темные капли, тяжело и душно запахло табаком. Я схватилась за шею, не в силах вымолвить ни слова. Воздух словно застрял в горле. Не вздохнуть!
Ричард, одетый, как всегда, с иголочки, в оранжерее смотрелся нелепо, словно рояль в лесу. Выглаженный костюм оттенка топленого молока, бриллиант в булавке для галстука, шелковый цилиндр… И неудовольствие на холеном лице при виде окропивших его туфли капель.
Муж не спеша вынул из кармана платок – белоснежный, с монограммой – и устранил непорядок. Небрежно швырнул испачканную ткань на стол и пробормотал:
– Мерзость какая.
Если он намеревался поставить меня этим на место, то просчитался. Напротив, это помогло мне очнуться. Я со свистом втянула в себя воздух. Внутри противно дрожало, тоненький голосок пищал: «Все пропало!»
Выгадывая несколько секунд, я неторопливо, палец за пальцем, стащила рабочие перчатки и сказала с напускной решимостью:
– Если тебе здесь не по вкусу, Ричард, можешь уйти. Не припомню, чтобы тебя сюда приглашали.
Не убьет же он меня прямо тут! Полнолуние уже прошло, жертву приносить слишком поздно. И не похож был Ричард на сумасшедшего, готового принести в жертву жену и ребенка. Он казался холодным, невозмутимым и отстраненным, каким, по слухам, был почти со всеми. Но не со мной… Раньше.
Теперь же я смотрела на него и не понимала. Как, как я могла любить этого надменного чурбана?!
– Я уйду, – согласился Ричард тяжеловесным, как чугун, тоном. – Вместе с тобой.
Колени резко ослабли. Чтобы не упасть, пришлось ухватиться за угол стола. От страха в голове было темно и пусто.
Не может же он силком уволочь меня домой! Или может? Или попросту заставит меня двигать ногами, как марионетку?
Ричард весь подобрался, словно пес перед броском на загнанную лисицу. Моя слабость была для него как запах крови для хищника. Вон как раздуваются крылья носа и ошалело блестят глаза!