Час спустя я спустилась к ужину во всем блеске: в темно-синем вечернем наряде, с уложенными короной волосами. Ричард не забыл даже о драгоценностях, хотя ума не приложу, в каком обществе я могу тут блистать.
Он ждал у подножия лестницы. При виде меня глаза его вспыхнули.
– Дорогая, ты прелестна.
– Благодарю, – опустила ресницы я, чувствуя себя несколько странно, и шагнула к нему.
В ушах покачивались длинные сапфировые серьги, почти касаясь обнаженных плеч, шелк платья так и льнул к телу, любимые духи – белая акация и пион – окутывали меня благоухающим облаком. Словно события последних дней мне лишь приснились: разговор мужа со свекром, мой отчаянный побег, скитания. Я будто вернулась во времена, когда была счастлива и ждала ребенка от любимого мужа… Вместе с тем я знала, что это счастье хрупко, как мыльный пузырь.
– Надеюсь, ты хорошо устроилась? – целуя мою руку, спросил Ричард.
На этот дежурный вопрос я вовсе не собиралась отвечать столь же дежурным «да, благодарю».
Мое «нет!» прозвучало громом с ясного неба.
– Что? – воззрился на меня муж, в растерянности чересчур сильно сжав мои пальцы.
Поморщившись, я высвободила руку из его хватки. Ябедничать нехорошо, но что еще мне оставалось?
– Миссис Поуп наговорила мне гадостей. Якобы этот дом ты держишь специально для… любовниц! – Голос очень кстати дрогнул, когда я вспомнила подробности отвратительной сцены. – И она осмелилась рыться в моих вещах!
Я даже дыхание затаила, страшась услышать холодное: «Я ей разрешил». Или не менее ужасное: мол, тебе снова мерещится.
Если муж отреагирует на мою жалобу именно так, значит, все мои подозрения оправданны.
Красивое лицо Ричарда вытянулось.
– Что? – медленно переспросил он, сурово хмуря брови, и оглянулся на застывшую у дверей экономку. – Миссис Поуп, это правда?
Ох, разумеется! Под строгим взглядом хозяина она прямо-таки обязана смешаться и покаяться в своих грехах.
Экономка обожгла меня ненавидящим взглядом и сложила руки на животе.
– Милорд, вы же приказали не спускать глаз с… леди!
Последнее слово из нее словно клещами вытаскивали, так корежило бедняжку.
Ричард нахмурился.
– Я велел о ней заботиться! А не распускать язык при моей жене. Дорогая, прости, мне и в голову не пришло, что миссис Поуп так истолкует мои указания! Миссис Поуп, немедленно извинитесь перед моей женой!
Лицо экономки пошло пятнами, во взгляде сверкнула такая ненависть, что меня передернуло.
Зря я это затеяла. Конечно, следовало поставить ее на место, но есть или пить после этого придется с оглядкой. Может, миссис Поуп и не рискнет меня отравить, зато плюнет в суп с превеликим удовольствием.