Я ахнула (надеюсь, что не вслух). Это было потрясающе… невозможно… восхитительно… обалденно… Это было настолько… настолько бесподобно красиво, что я… что я, понятное дело, разозлилась. И это помогло мне заткнуть невнятно и жалостливо причитающий внутренний голос и разжать наконец сердце, решительно преодолевая последние метры до Великого и Ужасного.
– Может быть, мне лучше зайти в другой раз? – громко сказала я с намеком на вызов.
– Почему? – спросил Элан, отлипнув от колонны и выпрямившись, и я как-то очень четко осознала, насколько он меня больше. Чисто физически больше, не считая всякие вампирские прибамбасы. Внутри что-то противно екнуло, но я напористо продолжала:
– Ну, вижу, у вас фотосессия. – Я обвела рукой окружающую обстановку. – Не хочу мешать. Для какого издания снимаетесь, стесняюсь спросить? «Богатые и мертвые»? Или «Клыкастые и знаменитые»? Или даже для «Вампир-бой»?
– Вы нарываетесь, – скучным голосом заметил принц вампиров. – Что это? Попытка скрыть страх или действительно храбрость? Или, может, – тут он насмешливо усмехнулся, – просто человеческая глупость?
Я задохнулась от возмущения и использовала это время, чтобы обдумать его слова. Он был прав, конечно. При этом я еще умудрилась как-то мимолетно почувствовать благодарность за то, что он сказал «человеческая глупость», а не «женская». Скажи он «женская», это задело бы меня гораздо сильнее, и диалога, скорее всего, не получилось бы.
– Просто терпеть не могу, когда мной манипулируют, – сказала я на тон ниже и в ответ на его взметнувшиеся брови добавила: – А как еще можно назвать эту нарочитую позу, этот берущий за живое взгляд и отменные декорации, как не попыткой соблазнения?
Его глаза сверкнули (признаюсь, я поежилась), и грациозным скользящим движением, настолько быстрым, что я его не отследила, принц вампиров оказался прямо передо мной. Я едва удержалась, чтобы не отступить, как-то вдруг понимая, насколько неразумно с моей стороны было злить древнего монстра.
Неожиданно исходящая от него угроза плавно перетекла во что-то иное, властное и тягучее, из глаз полился мягкий теплый свет, а красивые губы тронула дразнящая полуулыбка. Самыми кончиками пальцев, едва касаясь, принц вампиров приподнял мой подбородок, разворачивая мое лицо к своему, и под его струящимся серебряным взглядом я застыла, как перепуганный заяц в свете фар. Честное слово, я была настолько очарована произошедшей с ним переменой, так увлеклась игрой его энергий, да просто так искренне им по-женски залюбовалась, что позабыла о необходимости дышать. Вот оно, с лирической грустью думала я, знаменитое вампирское обольщение, о котором я так много слышала, но которое до сего момента не имела счастья (или несчастья?) испытать на себе.