Странник, маячивший впереди, сделал шаг и исчез за поворотом.
Странник.
Человек он, или может Дархаил морочит его подобным образом?
Неведомый проводник его был одет в какое-то подобие рясы, изорванной или располосованной на ленты, на голове капюшон или копна волос. Он держался на значительном отдалении, и ни разу Айслину не удавалось разглядеть его — он все время обнаруживался боковым зрением и держался на грани света и тени. Кстати сказать, и свет здесь был непонятный и исходил из трубок подобных тем — с водой, но располагавшихся под потолком и был он все того же красного цвета.
Айслин только в самом начале попытался заговорить со Странником, но так и не получив ответа, оставил эти попытки.
Полностью потеряв инициативу он безропотно следовал за странным видением, осознавая, что поступает глупо, доверяя своим скорее всего галлюцинациям свою судьбу. У него просто не оставалось сил на собственные решения. Уставая, он ложился прямо на пол и дрожал от холода. Камень отнимал последние силы, и Странник начинал обеспокоено мельтешить в отдаление. Айслин несколько раз пытался вызвать у себя прозрение, но ничего не получалось — зажмурив глаза, он видел перед своим внутренним взором лишь непроглядную черноту.
Когда он в прямом смысле умирал от жажды, ему было намного спокойнее и уже было все равно где его друзья и что с ними. После того же, как он утолил жажду, он вновь захотел жить и его снова начали отвлекать мысли насчет своих исчезнувших соратников. В какой-то миг он понял, что думает вслух, обращая свои речи к таинственному проводнику. Странник молча выслушивал его и исчезал за следующим поворотом.
— Ты, наверное, призрак, — громко сказал ему Айслин, едва передвигая ноги от усталости. — Местный призрак, который когда-то заблудился здесь сам и погиб в этих коридорах. Я не могу больше идти. Отведи меня к людям или я убью себя. Я не хочу умирать медленно.
Самоубийство было признано официально главным грехом большинства религий Земель и Айслину показалось, что Странник прислушался к нему.
— Я не шучу, — сказал он. — Я покончу с собой, и тогда буду ходить по этим коридорам вместе с тобой и корить тебя вечно за свою смерть.
Тень торчала в слабо освещенном дверном проеме, и Айслин был почти уверен, что она слушает его.
Он ущипнул себя, наверное, уже в сотый раз и, понимая что, скорее всего давно и безнадежно спятил, сказал.
— Если слышишь и понимаешь — дай какой-нибудь знак.
Он еще не договорил, а Странник взмахнул рукой и исчез за поворотом.
Потом Странник вывел его на дроков, о которых как-то проговорилась Минитрит. Одного из них отловили пограничные патрули на границе Рубитоги — странное существо, несомненно, человек, но исхудавший, покрытый язвами и нарывами, безмолвный и безмозглый, и… светящийся в темноте. Айслин так и заметил первого из дроков… по мерцающему голубому свечению.