Прежде всего, кинулись в сарай. Здесь был только один мужчина: стекольщик Гриншпун. Сосед с молдаванской фамилией, которого вдова Гриншпуна называла по имени, как хорошего знакомого, первый ударил стекольщика ножом в шею… Несчастный кинулся из сарая, его схватили, поволокли под навес и здесь докончили дубинами именно на том месте, где теперь сохранилось кровяное пятно.
…Последним убили Нисензона… Перед Пасхой шли дожди, в ямах и по сторонам улиц еще стояли лужи. Нисензон упал в одну из таких луж, и здесь убийцы, смеясь, «полоскали» жида в грязи, как полощут и выкручивают стираемую тряпку… тот же человек, который убил Гриншпуна и первый ранил Берлацкого, ударил несчастного ломом по голове и покончил его страдания».
Свыше трехсот видных писателей, ученых, общественных деятелей России (Л.Н. Толстой и др.) осудили погромщиков и обвинили царское правительство в попустительстве кровавому злодейству в Кишинёве, но их голоса старались заглушить. Судебный процесс по делу о еврейском погроме в Кишиневе (ноябрь 1903 г.) был закрытым и по распоряжению министра внутренних дел Плеве в прессе не освещался.
Осудили погромщиков некоторые представители русской православной церкви, но их было мало. Церковный деятель, проповедник Иоанн Кронштадтский (1829–1908) в сочинении «Мысли мои по поводу насилий христиан над евреями в Кишинёве» обратился к пастве с такими словами:
«Прочел я в одной из газет прискорбное известие о насилии христиан кишинёвских над евреями, побоях и убийствах, разгрома их домов и лавок и не мог надивиться этому из ряда вон выходящему событию.
…Русский народ, братья наши! Что вы делаете? Зачем вы сделались варварами-громилами и разбойниками людей… зачем допустили пагубное самоуправство и кровавую расправу с подобными вам людьми?» Эта брошюра Иоанна Кронштадтского с обращением к пастве была конфискована по приказу властей.
В октябре 1905 г. произошел кровавый погром в Киеве. Погромщики врывались в магазины, принадлежавшие евреям, выбрасывали на улицу товары, уничтожая и расхищая их. Начался грабеж еврейских квартир, над жильцами издевались, их зверски избивали. В результате погрома погибло более 100 евреев, 406 было ранено, ограблено 7 тыс. семейств. Власти и армия не остановили погромщиков и даже содействовали громилам. 34 офицера киевского гарнизона отмежевались от действий войск во время погрома, опубликовав в местной газете письмо, осудившее позорную роль армии. Следственная комиссия, проводившая расследование киевского погрома, признала: «Еврейский погром в Киеве получил характер разбоя, самого беспощадного и угрожающего по своим последствиям. Организаторами его в большинстве случаев были уголовники, но случалось, что подстрекали и мелкие лавочники, домовладельцы, мастеровые, безработные и низшие полицейские чины».