Жизнь третьего фаворита короля, графа Флемминга, была особенно богата приключениями еще до его приезда в Дрезден.
Как мы видели раньше, говоря об избрании польского короля, Август был обязан графу Флеммингу короной Ягеллонов. Главную роль, как водится, играли деньги, которые сыпались полными горстями.
Позднее, получив звания генерал-лейтенанта, тайного советника и обер-шталмейстера литовского, граф Флемминг взялся вести деловые переговоры с Дворами в Копенгагене и Берлине.
В 1700 г. Флеммингу был дарован графский титул. Наконец, получив звание главнокомандующего, он распоряжался военными силами в Саксонии, занимая одновременно должность первого кабинет-министра и оставаясь во главе государственных дел в течение 16 лет. Он умел устранять людей, ставших ему поперек дороги, сосредотачивая власть в своих руках.
Вообще о фельдмаршале сохранилось мнение как о человеке, одаренном замечательными способностями, живым, предприимчивым умом, отличавшемся личной храбростью и безграничным честолюбием.
Он однажды выразился так: «Я признаю, что обстоятельства создают человека; каждый человек способен на все, если ему представится удобный случай обнаружить свои способности. Я сам могу служить тому примером. Сначала я вполне отдался военной службе, не имея иного честолюбия, как стоять во главе полка; однако, я сделался первым министром и фельдмаршалом, никогда не побывав в коллегии. Я управляю, так сказать, одновременно и Польшей и Саксонией, не будучи знаком с законами этих стран; несмотря на это, я с честью справляюсь с делами».
С большой предусмотрительностью и непоколебимой самоуверенностью, со смелостью и страхом Божиим, как говорится, взял он в свои руки управление делами войны и мира. «Он проводил свои замыслы с большой смелостью; счастливые последствия, сопровождавшие все его предприятия, давали ему повод думать, что он вполне умеет вести государственные дела, и это внушило ему безграничное самомнение. Однако, со временем пришлось убедиться — это, впрочем, давно было замечено проницательными людьми, — что ему недоставало опытности в военном деле».
Говоря вообще, Флемминг был человек подвижный, жизнерадостный, которого трудно было сокрушить. Военная выправка сказывалась в нем очень сильно; его приказания были коротки, ясны, быстры, и, если их исполнение замедлялось, он приходил в ярость. Но его гнев быстро остывал; удачной шуткой его было легче успокоить, чем длинными и мудрыми объяснениями. Он сам был очень находчив и любил острить. Всегда занятый множеством планов, он привык быстро соображать и быстро приводил в исполнение свои замыслы. Он вечно спешил и писал так плохо, что сам не мог разобрать им написанного.