После того Брюль отдавал визит своей приятельнице, всемогущей и хитроумной графине Мощинской, дочери графини Ко́зель, и от нее отправлялся в двенадцать часов ко Двору на обед или к себе домой, причем, обыкновенно его несли на носилках.
В пять часов он снова являлся к монарху, сопровождал его в оперу или принимал с ним участие в других увеселениях.
В опере знаменитый министр встречал своих любовниц: итальянскую певицу Альбуцци и немку Вильгельмину Деннер.
В качестве президента масонской ложи он иногда устраивал заседания в своем дворце.
Все эти занятия чередовались с различными увеселениями при Дворе, путешествиями в Варшаву, в Губертусбург и на ярмарку в Лейпциг.
Но и в жизни этого человека являлись противоречия, трудно объяснимые.
При всем своем деспотизме, расточительности и позорном бездельи Брюль был благочестивым и богобоязненным человеком. Он составил даже назидательную книгу под заглавием «Настоящее благочестие христиан и рассуждение о молитве».
Рассказывают, что по вечерам иногда можно было застать министра в его домашней часовне за молитвой на коленях в глубоком смирении.
Таков был человек, в руках которого более четверти века находилась судьба королевского Дома и Саксонии.
Король и королева. Театр-Гассе и Фаустина. Ненужный супруг. Расходы на оперу. Три свадьбы. Любитель охоты.
Мы узнаем из записок одного чужеземного посланника, что происходило при дрезденском Дворе в это время. Ему как представителю чужеземного государства были известны разные тайны благодаря его близости к правящим кругам.
«Несомненное и нескрываемое отвращение короля к государственным делам, его склонность к безделью и различным удовольствиям, к опере, маскарадам, турнирам, балам, охоте и стрельбе в цель препятствуют его стране занять то место в Европе, которое это прекрасное курфюршество могло бы занимать и занимало ранее», — пишет посланник.
«Я имел возможность чаще других послов говорить с королем и должен признаться, что он очень вежлив и хорошо воспитан; его природные способности выше средних. При этом Дворе я никого не встречал, кто бы лучше говорил о делах и судил о них, но он не любит заниматься политикой. Нетрудно заметить, что подобные разговоры ему неприятны, и тогда приходится переводить беседу на последнюю охоту, где ему удалось затравить оленя, или на последнюю оперу, или на последнюю картину, им купленную. При этом его лицо просветляется, и он продолжает беседу с удовольствием. От этих вопросов можно перейти к другим, но надо постоянно следить за выражением его лица, которое необычайно подвижно».