– Вы к кому? – строгий молодой человек в новомодном костюме с безукоризненно повязанным галстуком испытующе посмотрел на меня сквозь дымчатые очки. Его взгляд показывал, что простой смертный попал ко входу на Олимп. А потому должен проникнуться уважением к тому, что штатный небожитель удостоил его своим вниманием и потратил десять секунд своего драгоценного времени на такое ничтожное существо.
Я проникся. Представился. Сказал, что меня пригласили.
Привратник гостиничного Олимпа продолжал просвечивать меня, словно спрашивая: «Ты куда прешь со свиным рылом в калашный ряд?».
Но потом он опустил свой взгляд и что-то набрал на клавиатуре. Подождал, когда появится ответ на мониторе и вновь поднял голову. Теперь его взгляд был совсем иным: преданным и лучистым! Интересно, а что он там вычитал про меня? Боюсь, я никогда не узнаю этих волшебных слов. Жаль, они могли бы так пригодиться в сложные минуты жизни!
– Проходите пожалуйста, вас ждут! – неожиданно высоким голосом для мужчины пригласил «привратник» у компьютера. – Раздеться можете здесь – вот в шкафе вешалки.
Разденемся. По случаю официального приема я даже костюм надел. Да, мой «Красный октябрь» не последний писк британской мужской моды, как у этой офисной братии. Но вполне еще даже очень ничего. Мне особо за костюмной модой гнаться не за чем. Я его надеваю раз пять в год. На благотворительном вечере уж дефилировал в нем. Это второй раз. Лимит наполовину исчерпан! Не люблю официоз. Моя униформа – джинсы и свитер. Остальное – от лукавого.
Я прошел по коридорчику к следующей двери. Интересно этот номер двух комнатный? Или там еще анфилада комнат? Здесь всего можно ожидать.
Дверь приоткрыта…Но я все равно постучал. Официоз, так официоз.
– Да, да!
Я вошел в просторную комнату, переделанную под офис. Стеклянные шкафы с полками, на которых вперемежку стояли толстенные книги с солидными корешками, которые, разумеется никто никогда не читал. Ни на русском, ни на английском. Какие-то грамоты и дипломы, полученные неизвестно где, неизвестно за что. Крупные фотографии, где один человек, хозяин кабинета, запечатлён со всякими знаменитостями, неважно из каких областей – от махровой шансоно-попсы, до первых лиц страны. В общем посетитель должен был проникнуться, что хозяин этого офисного чертога если не на Олимпе нашей жизни, то уже совсем близко от него.
У дальней стены стоял большой начальственный стол, от которого, как высунутый из пасти язык, тянулся к окну длинный стол для заседаний. Сходство с языком усиливало то, что он был не традиционно прямоугольным, а волнистый, словно у дизайнера руки при проектировании прямую провести не могли.