* * *
– Вам кого, девушка? – удивленно спросила открывшая ей дверь Лиза.
– Вас…
– Вы уверены?
– Да, да… – быстро закивала головой Ксюша. – Вы меня не помните, наверное. Я сегодня на похоронах Ивана Ильича была…
– Извините, но у меня времени совсем нет, я ведь улетаю ночью. А у вас ко мне дело ка-кое-то?
– Да, дело… – трясущимися от холода и волнения губами выдавила из себя Ксюша. – Простите, я сейчас… Я замерзла очень…
– Так, ладно. Раздевайтесь быстрее и проходите на кухню! – скомандовала вдруг решительно Лиза, с жалостью глядя, как Ксюша посиневшими скрюченными пальцами пытается расстегнуть молнию на куртке. – Я срочно должна напоить вас горячим чаем с коньяком, иначе меня потом совесть замучит!
– Ну что вы, не надо… – испуганно отказалась Ксюша, поймав, наконец, собачку замка и дергая ее вниз. – Я сейчас… Я только шкатулку достану – и все…
– Да какое там, не надо! – уже от порога кухни обернулась к ней Лиза. – Проходите сюда быстрее, я уже чайник включаю!
– Вот, Лиза, возьмите, я вам принесла…
Ксюша поставила на кухонный стол шкатулку и отступила на шаг, втянув голову в плечи и отвернувшись, будто ожидая удара. Ее все еще трясло – то ли от холода, то ли от страха, то ли от огромного стыда за некрасивый материнский поступок – она и сама бы не смогла определить, от чего больше. А еще чай надо пить! Да она бы лучше убежала бегом отсюда – какой там еще чай…
– Что это? – чуть повернула голову стоящая к ней спиной Лиза. – Сейчас посмотрим… А вы какой чай пьете, зеленый или черный?
– Мне все равно…
– Тогда зеленый! А коньяку я вам побольше плесну. И сама с вами попью – с ног уже валюсь от усталости! Да садитесь же, чего вы прям скромная какая! Вас как зовут?
– Ксения…
– А я Лиза. Да вы, наверное, знаете, раз пришли… Показывайте, что там у вас…
Лиза поставила перед Ксюшей большую дымящуюся чашку, исходящую терпким коньячным запахом, подвинула поближе сахарницу. И тут же удивленно воскликнула:
– Ой! Это же наша шкатулка! А откуда она у вас? – Она с любопытством взглянула на Ксюшу и тут же осеклась, увидев ее искаженное страхом лицо.
– Да вы пейте, пейте чай, Ксения… Чего вы на меня так уставились? Я вас бить вовсе не собираюсь… Не хотите – не отвечайте!
– Это мама… Знаете, она жила здесь последнее время, у Ивана Ильича… Наверное, когда вещи свои собирала, случайно и шкатулку положила…
– А ваша мама – это такая маленькая шустрая женщина, вся в белесых химических кудряшках, да?
– Да, это она…
Лиза открыла шкатулку, долго смотрела на драгоценности, потом улыбнулась тихо и грустно:
– Надо же… А я еще подумала – куда это отец бабушкино наследство запрятал… А орден-то зачем она взяла? На память, что ли?