И ведь ни сразу до него дошло, что все ее беды далеко не наигрыш. И Роман Андреев, конечно, внес в это понимание посильную лепту. Можно было подумать, что сей представитель не совсем традиционной молодежи тупо защищает подругу детства всеми способами…
Можно, да. Вот только вряд ли бы Анастасия стала бить его по морде папкой, промокшей в грязной луже, зная заранее, что и без таких радикальных методов за нее вступиться подобный защитник.
Андреев, кстати, был личностью известной и довольно популярной, хотя и был младше Козырева лет так на несколько. Вокруг него, и особо — его ориентации, ходило множество самых различных слухов. Не совсем подтвержденных, если честно.
Роман поводов не давал, уличить в чем-либо его было невозможно… и это не говоря уже о редких попытках вывести его на личный откровенный разговор, или «чисто» намекнуть об этом в его присутствии!
Самоубийцы в мире элиты — достаточная редкость, знаете ли. А Андреев славился своим умением одним ударом превратить челюсть противника в мелкую крошку из свежей крови, и свежего, порошкового кальция.
Как самому Максу он не вмял нос внутрь черепа — на самом деле загадка.
Кстати…
Козырев хмыкнул, заслышав характерный звонок во входную дверь.
И, сдержав внезапное желание подоткнуть мирно сопящей Аське одеяло, спустился вниз, пока незваный, но вполне ожидаемый гость не оборвал нехитрое электронное устройство. В личности еще одного гостя молодой мужчина не сомневался — едва только Соколовская успела отключиться, не долетая до подушки, как смартфон Козырева буквально раскалился добела.
Естественно, Андреев, не обнаружив в старом, но добротном кирпичном доме на окраине частного сектора загородного поселка, свою подругу, тут же поднял панику.
Если честно, Макс, глядя на это, уже давно сомневался — а такой ли он на самом деле светло-синий, этот знаменитый кикбоксер и владелец сети популярных и престижных кофеин?
Впрочем, желания проверять, как говориться, «на натуре», всё равно не возникало. Как бы ни велико было его снедающее изнутри любопытство!
Лицо — это тот же товар, а придавать ему приемлемый вид по средствам даже самого дорого и эффектного тонально крема из лучшего косметического бутика города — было, и будет сомнительным для Макса Козырева удовольствием.
— Здравствуй, доброй ночи, я тоже рад тебя видеть, извини за доставленное беспокойство, — невозмутимо и, меж тем саркастично отозвался Макс, когда открыл входную дверь в свою собственную квартиру.
И, вместо привычных почестей, положенных если не этикетом, то хотя бы нормальным человеческим отношением, получил лишь внушительную фигуру Андреева, молча прошедшего внутрь квартиры.