По дороге к перекупщику Педро размышлял о Доре – вспоминал ее белокурые волосы, падавшие на плечи, ее глаза… Красивая, влюбиться можно. Влюбиться… Он запретил себе даже думать об этом. Он не хотел, чтобы кто-нибудь из шайки имел право на нечистые мысли в отношении Доры, а если он, атаман, будет относиться к ней как к возлюбленной, то почему и другим не начать ухаживать за нею? И тогда законы «генералов» будут нарушены, начнется разброд…
Он так задумался, что чуть было не налетел на Эзекиела, который в сопровождении троих дружков загородил ему дорогу. Эзекиел, долговязый мулат, курил сигару.
– Куда прешь? Ослеп? – спросил он и сплюнул вбок.
– Что тебе надо?
– Как там поживают твои сопляки? – спросил парень, выгнанный из шайки.
– А ты уже забыл, как они тебя вздули на прощание? Я-то думал, отметина еще видна.
Тот, скрипнув зубами, шагнул к Педро, но Эзекиел удержал его:
– На днях наведаемся к вам в гости.
– Это еще зачем?
– А говорят, вы себе завели какую-то шлюшку и живете с нею всем миром…
– Прикуси язык, сволочь! – крикнул Педро и ударил Эзекиела так, что тот упал. Но трое остальных свалили Педро наземь, а Эзекиел двинул ногой в лицо. Тот, что был раньше «генералом», приказал приятелям:
– Держите его крепче! – и с размаху ткнул Педро кулаком в зубы.
Эзекиел еще дважды ударил его ногой, приговаривая:
– Будешь знать, будешь знать, на кого хвост поднимаешь!
– Четверо… – прохрипел Педро, но новый удар заткнул ему рот.
Увидев, что к ним направляется полицейский, нападавшие удрали. Педро поднялся, подобрал берет. Слезы бессильной ярости текли у него по щекам, перемешиваясь с кровью. Он погрозил кулаком вслед четверке, уже скрывшейся за поворотом.
– А ну, проваливай отсюда, пока я тебя не забрал, – велел полицейский.
Педро сплюнул кровь. Медленно побрел вниз, забыл про Гонсалеса. Он шел и бормотал себе под нос: «Вчетвером одного отметелить – дело нехитрое… Погодите, сволочи».
В пакгаузе никого не было, кроме Доры и Зе. Малыш уже спал. Закатное солнце, проникая сквозь дырявую крышу, заливало пакгауз причудливым светом. Дора, увидев входящего Педро, спросила:
– Ну как, вытряс из Гонсалеса деньги?
Но тут она увидела подбитый глаз и кровоточащие губы.
– Что это с тобой?
– Эзекиел с дружками. Набросились вчетвером…
– Это он тебя так отделал?
– Все четверо. Я-то, дурак, думал, будем один на один…
Дора усадила его, принесла воды и чистой тряпочкой промыла ссадины и кровоподтеки. Педро строил планы мести. Дора поддержала:
– Мы им зададим перцу!
– Ты тоже пойдешь с нами? – рассмеялся Педро.
– Еще бы! – ответила она, осторожно смывая кровь с запекшихся губ. Она наклонилась к нему, лица их были совсем рядом, волосы Доры перепутались с волосами Педро.