После утомительного и зловонного путешествия, во время которого автомобиль дважды пришлось ремонтировать с помощью мотка проволоки, мы добрались до Лафферта и не без труда отыскали мсье Ле Кэ.
— Для вас — все что угодно, — сказал он мне. — Но открыть банк? Нет, это невозможно.
— Советую вам сделать это, — сказал я угрожающе.
— Сэр Питер, — ответил он, — дело не просто в моем нежелании. Не может быть, чтобы вы не читали наш проспект. Ведь там сказано: дверь подвала имеет замок с часовым механизмом. Это означает, что после того, как замок защелкнут и дверь заперта, никто не может ее открыть, прежде чем не минует установленный отрезок времени. Поэтому ровно в 7.45 утра в понедельник — ни мгновением раньше, ни мгновением позже — я смогу открыть для вас подвал.
— Тогда, насколько я понимаю, необходимо взломать замок.
Мсье Ле Кэ рассмеялся:
— Чтобы открыть наш подвал, надо снести всю дверь. — Он говорил с явной гордостью.
— В таком случае, боюсь, придется снести всю дверь.
— Для этого практически понадобится снести весь банк, — мсье Ле Кэ определенно считал, что я спятил.
— В таком случае, — сказал я, — не остается ничего другого, как снести весь банк. Разумеется, с соответствующей компенсацией. Факт остается фактом, но по явной оплошности, в которой я полностью признаю себя виновным, я превратил подвал вашего банка в колоссальную бомбу — бомбу, по сравнению с которой мультимегатонные бомбы — просто разбавленное водичкой молоко. Мерить помещенный мною туда фтор-80-прим в обычных мегатоннах — это все равно, что покупать уголь миллиграммами или вино — кубическими миллиметрами.
— Один из нас сошел с ума, — заключил Ле Кэ.
— Допустим, что бомба, сброшенная на Хиросиму, весила одну мегатонну, — продолжал я. — Теперь составим таблицу для моего фтора-80-прим. Итак, миллион мегатонн эквивалентен одной тиранотонне.
Миллион тиранотонн составляет одну безднотонну.
Миллион безднотонн равен одной браматонне. А после миллиона браматонн мы имеем нечто, названное мной ультимоном, потому что это находится даже за пределами математических расчетов. Через несколько часов — а мы теряем драгоценное время в пустых разговорах, мсье Ле Кэ, — если вы не откроете свой подвал, Вселенная испытает удар мощностью в половину безднотонны. Разрешите мне, пожалуйста, воспользоваться вашим телефоном.
Итак, я связался с соответствующим отделом службы безопасности, а затем попросил министра, чье ими я не хочу называть, быть настолько любезным, чтобы поторопиться; при этом я, конечно, сослался на нескольких ядерных экспертов — на тот случай, если мое собственное ими будет для него недостаточным. Таким образом, по прошествии двадцати минут я уже смог сообщить мсье Ле Кэ: