— Нет, Сантана, я всегда смотрю на тебя одинаково. Ты не слушай, если я говорю что‑нибудь резкое или сержусь. Поверь, я так не думаю — это усталость или раздражение.
— Ты тоже, Круз, не обижайся на меня, — Сантана обняла его за шею, — что бы я ни говорила тебе, слышишь?
— Да.
Мужчина и женщина стояли обнявшись на террасе.
А из раскрытой двери гостиной за ними наблюдал Брэндон. Он держал в руках модельку гоночной машины, которую собирался показать Крузу, но беспокоить их сейчас мальчик не хотел. Он чувствовал, что мать и Круз были счастливы в этот момент.
Уложив Брэндона спать, Сантана и Круз вышли на террасу, уселись в гамак и принялись мерно раскачиваться. Сантана, запрокинув голову, смотрела в звездное небо.
— Круз, я хочу нарисовать в зале собрания нашего общества на стене звездное небо.
Круз задумчиво смотрел вверх.
— Звезды никогда не бывают сбоку, они всегда в высоте.
— Нет, Круз, посмотри, ведь небо не только вверху, оно и впереди нас, — Сантана указала рукой на чернеющий над океаном горизонт, — они вверху вдали и отражаются в воде.
— Никогда не думал об этом, — сказал Круз и положил руку на колени жене.
Та вздрогнула от этого прикосновения — Круз давно уже не был внимателен к ней. Она обняла его за шею и уткнулась лицом в плечо.
— Круз, — тихо проговорила она.
Мужчина прислушивался к малейшей интонации в ее голосе. Ему хотелось слышать в нем злость, разочарование, обман, но только не любовь. Ведь в противном случае, он бы ничем не мог оправдать свое отношение к ней.
Но голос Сантаны был искренен, и Круз, оттолкнувшись от настила, сильно качнул гамак.
— У меня закружится голова, — спохватилась Сантана, — не нужно раскачивать сильно.
— А может я и хочу, чтобы ты не могла подняться, — ответил Круз и еще сильнее качнул гамак.
Сантана, наигранно испугавшись, вцепилась в Круза и поджала под себя ноги.
— Я боюсь, не надо так высоко.
— А я все равно буду, — Круз еще несколько раз оттолкнулся, и гамак раскачался еще сильнее.
Сантана до боли сжала руку Круза.
— Я прошу тебя, не надо.
Круз тоже поджал ноги, и они мерно раскачивались в гамаке.
С каждым разом гамак отклонялся все меньше и меньше и, наконец, почти остановился. Сантана вновь открыла глаза.
— Мне так хорошо с тобой, Круз!
— Не нужно обманывать, Сантана, ты сидишь рядом со мной, а думаешь, наверное, совсем о другом.
— Нет, я говорю честно. Если бы ты не напоминал мне, я бы даже и не вспомнила.
— О ком? — неосторожно спросил Круз. Сантана нахмурилась.
— Я пойду посмотрю, хорошо ли спит Брэндон, — она попыталась встать.
— Зачем? — Круз остановил ее, — его окно прямо над нами и, если что, он позовет.