Пляж совсем небольшой.
И не сексуальный.
Зато наш.
Портер паркует фургон на опушке, отъезжает в сторону боковая дверь, мы сбрасываем обувь и зашвыриваем ее в глубь салона. Я вижу аккуратно сложенные доску и гидрокостюм; теперь Портер катается практически каждый день.
Какое-то время мы плещемся в оставленных приливом лужах. В них полно морских звезд, которые я до этого видела только в высушенном виде на полке магазина сувениров. Он показывает мне и другие образцы местной фауны, однако у меня на уме совсем не чудеса природы Калифорнийского побережья.
– Послушай, а где здесь нудистский пляж? – Что?
– В Коронадо Ков где-то должен быть пляж, где можно загорать голышом.
– Неподалеку от Бикон Резот, – смеется в ответ Портер, – он не превышает в ширину и пятидесяти футов. Ради конфиденциальности с двух сторон огорожен забором, так что заглянуть внутрь нельзя. Впрочем, тебе и не захочется, это я тебе обещаю.
– Почему это?
– Там собираются свингеры-пенсионеры. Наши родители слишком молоды, чтобы туда ходить.
– Не может быть.
– Может. Спроси у Ванды. Во время своих пьяных свингерских вечеринок они без конца нарушали положенный после определенного часа режим тишины, и поэтому пляж пришлось обнести забором. Народ жаловался.
– Фу, какая гадость.
– Это ты сейчас так говоришь, а вот доживешь до восьмидесяти лет и захочешь, чтобы такой же восьмидесятилетний мужичок в голом виде подал тебе фруктовый коктейль, чтобы выпить его под зонтиком, еще спасибо скажешь, что его здесь устроили.
– Надеюсь, так оно и будет.
– А почему ты спросила? – говорит он, украдкой поглядывая на меня.
– Просто интересно, – пожимаю я плечами.
– Загорать голышом на пляже?
Я молчу.
Он широко распахивает глаза и качает головой:
– Черт, так ты об этом подумала, да? Нет, здесь что-то не так. Лично я обожаю делать все голышом, и если ты попросишь меня раздеться, сделаю это без проблем. Первые пару лет своей жизни на этой планете я провел в океане без малейшего намека на одежду.
Я ему верю.
Взаправду верю.
– А как насчет тебя? – продолжает он, опять кося на меня глазами. – К чему ты завела этот разговор?
Я нерешительно закусываю губу.
– Помнишь ту ночь в музее и чем мы там занимались?
– Как любую сознательную минуту жизни, – с ленивой улыбкой отвечает он.
– Мне тоже этого не забыть, – похихикивая, признаю я и возвращаюсь к теме разговора: – Помнишь, я остановила тебя, когда ты прикоснулся к моему животу?
Улыбка на его губах блекнет.
– Конечно. Я тогда еще подумал, что когда-нибудь ты сама мне обо всем расскажешь.
– Да, только не когда-нибудь, а сегодня.