Мама у нас, похоже, любит показуху, заставляя детей устраивать за деньги представления, но это мнение я предпочитаю оставить при себе и вместо этого говорю, показывая на телефон:
– Но ведь у вас есть магазин!
– Разумеется, беда только в том, что от него ни прибыли, ни убытка, хотя люди этого и не понимают. А теперь, когда отец больше не занимается сёрфингом… да, однорукий спортсмен в роли рекламной модели никому не нужен.
Ого! Этот разговор вполне может поставить нас в неловкое положение. Я поворачиваюсь, вижу перед собой осуждающий глаз морского чудища – Зачем тебе было копаться в телефоне на работе, чтобы навести справки? Не могла дождаться, когда вернешься домой? – и возвращаюсь к недоеденной печеньке.
– Я знал, что одна из трех точно подойдет.
– М-м-м? – Я проглатываю печеньку, стараясь выглядеть невозмутимой, хотя на самом деле чуть не давлюсь.
– Тебе нравятся сахарные. А я не знал, на чем остановиться. Просто понадеялся, что ты не поклонница вегетарианской пищи, продуктов без глютена и прочей ерунды.
Я качаю головой.
Он отламывает кусочек от моей печеньки и съедает его. Я понятия не имею, как к этому относиться. Не знаю, куда он перед этим совал свои пальцы. Мы с ним не друзья. А то, что у его отца нет руки, еще не означает, что я должна простить ему поведение перворазрядного козла.
– Не хочешь меня спросить? – говорит он. – Или уже знаешь?
– О чем?
– Как отец потерял руку.
Я качаю головой:
– Нет, мне об этом ничего неизвестно. Расскажешь?
Или мне лучше подождать, когда ты уйдешь и обо всем прочесть самой? Меня бы это вполне устроило – «спасибо, до встречи», hasta luego[7].
– Три года назад, когда мне было пятнадцать, то есть на год меньше, чем сейчас Лане, я поехал в Суитхарт Пойнт посмотреть, как отец выступит на одном благотворительном мероприятии. Это даже были не соревнования, в основном туда приехали старые сёрферы, в том числе и несколько знаменитых. И вдруг откуда ни возьмись… – Он на секунду умолкает, погрузившись в воспоминания и глядя перед собой невидящим взором, потом моргает и возвращается в настоящее. – В нескольких ярдах я заметил под водой огромную, несущуюся тень. Сначала даже не понял, что это. Она подлетела прямо к отцу и сбросила его с доски. Потом я увидел большой белый воротник вокруг шеи и разверстую пасть. Большая белая.
Я широко открываю рот, но тут же его захлопываю.
– Акула.
– Некрупный самец. Говорят, это примерно то же, что погибнуть от удара молнии, но будь я проклят, если это не случилось прямо на моих глазах. И позволю себе заметить, все было совсем не как в «Челюстях». На пляже меня окружали сотни людей, но ни один из них не закричал и не побежал. Все просто стояли и глазели, как чудовище весом в тысячу фунтов тащило по воде отца, за которым на поводке плыла привязанная к лодыжке доска.