[2] Грейсвандир (Grayswandir) — ночной клинок Огненного Пути, принадлежавший принцу Корвину. По свидетельству самого Корвина, был откован на первых ступеньках призрачной лестницы Тир на Ног’тх.
Глава 18
— Скажи мне лучше, чем я заслужил твою гипертрофированную заботу, — ухмыльнулся я, глядя в заспанные глаза Энди. — Я тебе очень благодарен, но лучше объясниться на берегу.
— А ты не догадываешься? — удивился он. — Ты же — психолог!?
— Всего-лишь мог бы им быть, — уточнил я.
— Я просто не хочу потерять еще одного напарника, — смущенно произнес Энди, не отводя наполненного болью взгляда.
Черт! Это же было очевидно, как божий день! А я полез к парню со своими нелепыми подозрениями! Ну что я за придурок!
— Энди, прости и забудь! — я нахмурился и скривил губы от досады. — Каждую секунду я ощущаю себя бегущей в лабиринте подопытной крысой, которую сзади подгоняют абсолютно реальными электрическими разрядами, а впереди показывают виртуальное угощение.
— Релакс, мой друг, — ответил напарник, — я хотел убедиться, что ты выйдешь из обучающей реальности без проблем.
— А они могут быть? — я снова напрягся и провел пальцами по контуру красной печати.
— Говорят, что в свитке можно застрять и не найти выхода, — пожал плечами Энди и показал на песочные часы, стоящие в углублении стола. — Это таймер. Когда в колбу падает последняя песчинка, сеанс прерывается автоматически.
— А кнопка катапультирования есть? — уточнил я, крутя в руках стеклянную колбу с мелким желтым песком внутри. — Как все это работает, не понимаю, средневековье же в чистом виде!?
— Ты еще не перестал удивляться, — с завистью сказал Энди, — но поверь мне, это пройдет.
Он отвернулся, с блаженным вздохом вытянул ноги и начал гипнотизировать потолок. А я чувствовал себя Алисой в зазеркалье [1], которая проваливается во все новые и новые отражения, и не может понять, какое из них более реально.
— Энди, а старик не отправит меня еще в какую-нибудь реальность, но уже из своей, свиточной? — я растянул губы, но моя улыбка была похожа на гримасу горечи и разочарования.
— Твоя ирония понятна, — Энди все также задумчиво смотрел в потолок, — эффект русской матрешки, когда в каждой следующей кроется новая. И все же, старик тебя уже убивал?
— А должен был? — переспросил я, разминая затекшую шею.
— Меня наставник крошит в капусту каждый урок, — Энди передернул плечами. — Поначалу с ума сходил от боли. — А теперь — привык.
— Я выбрал себе меч, — ответил я, — или он выбрал меня, я точно не уверен. А затем мы разучивали типовые хваты.
— Плохо, — нахмурился напарник, — такими темпами ты до второго пришествия [2] тренироваться будешь.