— Сэм? — прервала она, наконец, молчание. — Сэм?
— Руфь… — прошептал он дергающимися губами одно лишь слово — Руфь.
Она открыла ящик его стола и собственными руками налила ему виски. К своему удивлению, он отказался.
Миссис О’Хара выглянула из кухни:
— Тебе постирать синий свитер? — спросила она. — Лучше это сделать сейчас, иначе он не успеет высохнуть.
— Спасибо, времени еще достаточно.
— Но ты ведь уезжаешь утром?
— Нет, после обеда.
— Тогда все в порядке. — Миссис О’Хара исчезла, и дверь захлопнулась.
Маргрет встала и медленно прошла в гостиную. Затем поднялась по лестнице в спальню, села на кровать и посмотрела на портрет коротко подстриженной жены Сэма в золоченой раме. Было без двадцати пять. За последний час она звонила Гаю дважды, но телефон не отвечал, хотя она знала, что прием продолжается с двух до пяти. Как, интересно, он отнесется к ее решению уехать? В любом случае ей необходимо поговорить с ним до завтрашнего дня. Она хотела бы поехать в Нью-Йорк, погостить немного у подруги по колледжу «Суит Бриар», посетить врача, на этот раз известного акушера. Дело в том, что ночью она все чаще стала просыпаться в поту. Возможно, это просто нервы. Потом она, может быть, и захочет, чтобы Гай жил вместе с ней и ребенком. И если его отношение к ней не изменится, они еще смогут быть счастливы. Но только не сейчас, на следующий день после похорон Лэрри. И даже, наверное, не через несколько месяцев. Не раньше, чем к ней придет внутреннее спокойствие, не раньше, чем она поймет, как сильно она любит Гая Монфорда, а он проверит свои чувства к ней — ведь ему придется от столького отказаться, стольким пожертвовать во имя греха, который был скорее ее, чем его.
Она спустилась вниз и снова подняла трубку телефона. На этот раз ответила женщина, и она вспомнила, что к Гаю два или три раза в неделю приходит убираться португалка.
Женщина повторила, что Гая нет. Поколебавшись, спросила: «Простите, а кто это?» Потом Мар услышала ее шепот и тихий наставительный мужской голос. Наконец, в трубку отчетливо сказали:
— Я не знаю, когда вернется доктор Монфорд. Передать ему, чтобы он позвонил?
— Да, пожалуйста. Я буду дома весь день. — Мар повесила трубку. Что за странный мужской голос, подумала она. Она села в гостиной и стала смотреть на портрет прадедушки Сэма, огромного бородатого и краснощекого человека. Подал голос Питер, и она сильно вздрогнула. Душа у нее была не на месте, казалось, происходит что-то, чего она не понимает. Снова закричал Питер, потом миссис О’Хара позвала ее есть: «Тресковые котлеты!»