— Надо бы выпить… Весь день во рту не было ни капли… Ни капли, и сейчас, ей-богу, грех не промочить горло. — Он засмеялся, а глаза его были мокры от слез. Тронув Гая за рукав, он нетвердой походкой вышел из комнаты и исчез в темноте.
Фрэн закрыла дверь и, нахмурившись, удивленно спросила:
— Ты что-нибудь понимаешь, Гай?
Он не ответил.
Она снова села и внимательно посмотрела на него. Гай сидел, уставившись в пол. Выглядел усталым, но довольно спокойным, как человек, только что закончивший долгий изнурительный бой, но уверенный в том, что, набравшись сил, будет сражаться снова.
Бились о сетку ночные насекомые. С залива доносились громкие крики чаек. Скулил и терся об ее колени Цезарь. Фрэн погладила его по голове и сказала:
— Все в порядке, старик. — Потом взглянула на Гая: — Кофе будешь?
— Да… Спасибо, Фрэн.
Она встала и пошла на кухню. В отличие от кофе, кофейник Фрэн искала целую вечность. «Сливки, сахар?» — спросила она, заглянув в гостиную.
— Черный и без сахара, пожалуйста.
— Ну, что ж, теперь буду знать. — Она смотрела на булькающую воду и думала о том, что ей предстоит еще многое узнать и многое запомнить. Но пройдет время… оно ведь не стоит на месте… И будет, обязательно будет жить маленький Лэрри, а она будет ждать, ждать, сколько потребуется… как ждет сейчас, застыв у плиты, глядя на медленно поднимающийся кофе, ждет и возносит молитвы в эту теплую летнюю ночь.