Сам старичок из тех, кому не хватает и жизни, чтобы прорваться на этап Воина: вечная Закалка, полжизни тративший деньги на всевозможные зелья для себя, а вторую половину жизни — на детей. Но Небо не оценило его усилий. Незавидная судьба. Не знаю, возможно, орденское зелье и смогло бы прорвать эту преграду, но его дети, сын и дочь, не смогли поступить пока были в подходящем возрасте. А купить... Купить бы у него не вышло. Это я знал точно. Зелья не было в лавке Ордена, оно не продаётся на сторону и лишь изредка появляется на скрытом аукционе у городских бандитов, да и там цены кусаются, становясь чудовищными.
Так что признание мамы в своём прорыве и возможность появления в мастерской Воина, с которым он мог взяться за совсем другие рецепты, стали для старика настоящим подарком. Ведь, кроме денег на зелья, он не жалел их и на рецепты. Страсть, заменившая ему возвышение. Он сам водил меня в кабинет, хвастаться стеллажом от пола до потолка, заваленным свитками с рецептами выделки, краски и прочего. Вспоминая страсть отца и мамы к такому же собиранию, не удивлён, что мама выбрала его. А старейшина Школы был не совсем прав, насмехаясь над моим наследством, но это пришло мне в голову только сейчас. Ведь родители скупали не простые рецепты, а чудом уцелевшее наследие семей, которое оказалось просто бесполезно в Пустошах. Кто знает, нельзя ли там найти что-то, что можно применить в Первом поясе? А мама, сначала со смехом, а потом с грустной улыбкой, подтвердила мои мысли. Нашёлся такой рецепт, тот самый, которым она и удивила мастера.
А у меня появилось время, чтобы погонять маму в тренировках.
— Ты очень жесток, сын!
Мама явно переигрывала, изображая из себя обиженную маленькую девочку. Это понимала даже Лейла, наслаждавшаяся ежевечерним представлением с широкой улыбкой. Братик закидывает маму камнями. Но у меня не было выхода. Использование чего-то мягкого и совсем неопасного делало тренировку бессмысленной. Я мог и ошибаться, переоценивая талант мамы, но полмесяца бесполезных попыток пробудить в ней хотя бы намёк на чувство опасности заставили меня внимательно вспомнить все детали обучения у Шамора. И острые, угловатые камни стали главным, что я добавил. Мне очень жаль маму, но я убеждал себя, что это почти то же самое, что заставлять ребёнка умываться. Хорошо помню отвращение и крики Лейлы каждое утро. Но это просто необходимо.
— Это моя месть за все уроки по обработке шкур, — сообщил маме, беря очередной камень.
Свой дом — то что нужно и для общения, и для занятий. Те же три Формы, которым я только здесь и сумел научить маму, можно циркулировать безбоязненно, не ожидая вопросов от любопытных соседей. Большой дом, поделённый на четыре части и обнесённый квадратом деревянного забора. Он тонок, но высок и без щелей, отделяет нас от чужих взглядов, создавая чувство уединённости. Каждому из четырёх хозяев досталась четверть квадрата, надёжно прикрытая от соседей внутренними стенами. Дорогое место. Хорошее.