Пальцы ее словно обладали собственным разумом.
– Смотри, Глерк! – говорила Луна и показывала механического сверчка, которого собрала из ошкуренного дерева, снабдила стеклянными глазами и тоненькими металлическими ножками на пружинках. Сверчок умел прыгать, скакать, вытягивать лапки и хватать мелкие предметы. Он даже умел петь. Сейчас Луна настроила сверчка так, чтобы он переворачивал страницы книги. При виде этого зрелища Глерк наморщил большой мокрый нос.
– Видишь, он переворачивает страницы, – сказала Луна. – В настоящей книге. Это самый умный сверчок на свете!
– Он листает бездумно, – возразил Глерк. – Он даже не читает. А если бы и читал, то наверняка медленнее тебя. Как бы ты тогда узнала, когда переворачивать страницу?
Конечно, Глерк просто поддразнивал Луну. По правде говоря, сверчок произвел на него большое впечатление. Однако, как он уже тысячу раз говорил девочке, не мог он поражаться всем тем поразительным вещам, которые она делала. Вдруг от изумления сердце у него разорвется и он покинет этот мир?
Луна топнула ногой.
– Он умеет читать! А страницы переворачивает по моей команде!
Она сложила руки на груди и посмотрела на болотного кошмара самым грозным взглядом, на какой была способна.
– А по-моему, вы оба правы, – сказал Фириан, которому хотелось всех помирить. – Я люблю глупые штуки. И умные штуки тоже. Я вообще люблю все штуки на свете.
– Отстань, Фириан! – хором возмутились девочка и болотный кошмар.
– Перевернуть страницу самой будет быстрее, чем устанавливать сверчка. Ну вот почему ты не хочешь перевернуть ее рукой?
Испугавшись, что шутка зашла слишком далеко, Глерк поднял Луну всеми четырьмя руками и посадил на верхнее правое плечо. Девочка возмущенно закатила глаза и слезла.
– Потому что тогда не нужен будет сверчок.
В груди у Луны поселилось что-то колючее. Кололо все тело. И сама она весь день была колючая.
– Куда ушла бабушка? – спросила Луна.
– Сама знаешь, – ответил Глерк. – Но на следующей неделе она вернется.
– Терпеть не могу ждать! Вот бы она пришла сейчас.
– Поэт говорил, что нетерпение пристало малым существам – блохам, головастикам да фруктовым мушкам. А ты, моя дорогая, во много раз больше фруктовой мушки.
– Терпеть не могу твоего Поэта! Пусть утопится в болоте.
Эти слова потрясли Глерка до глубины души. Он прижал к сердцу все четыре руки и грузно осел назад, огородившись хвостом, словно для защиты.
– Как ты можешь так говорить?
– Я серьезно! Ну, почти, – сказала Луна.
Фириан летал от девочки к кошмару, от кошмара к девочке и не знал, где сесть.
– Иди сюда, Фириан, – позвала Луна, открыв карман на боку платья. – Можешь пока поспать здесь. Сходим на утес, посмотрим, может быть, бабушку уже можно разглядеть. С утеса видно очень далеко.