«Наибольший ущерб престижу Высоцкого нанесла книга Марины Влади „Прерванный полет“. (Во как! Наибольший ущерб престижу! — Б.К.) Я в своем издании девятнадцать страниц посвятил тому, что не оставил живого места в работе Влади! — пишет Бакин. — И вообще, с каким настроем она писала книгу, если уже в самом начале говорит: мол, меня все очень сильно обидели; я оставила квартиру маме, а 12 лет жила с сыном-алкоголиком; о Володе все время пишут, а обо мне — ни строчки. В итоге она в книге напутала все, что только возможно. Более того, значительную часть книги Влади посвятила пьянству Высоцкого. Зачем?»
Такая вот она «высоцковедческая» правда.
На эту тему можно на целую книжку накомпилировать. Вопрос принципиальный — кто реально может судить-осуждать Марину Влади за то, что она написала в своей книге?
Да никто!
Сегодня — уже никто. Почти всех, о ком она писала, на этом свете нет. Можно предположить, что те, кто остались (можно пофамильно пересчитать по пальцам), давно обо всем забыли…
Как бы категорично это ни звучало, люди терпеть не могут правду. Следует только уточнить — правду о себе любимых! У Марины Влади есть своя правда, заслуживающая всяческого уважения. Она написала книгу, на которую вне всякого сомнения имеет право. Где чувственно и по-своему (а как может быть по-другому?) выразила свое отношение к любимому человеку. Что скрывать, в книге есть существенные фактологические неточности. И завышенное самомнение оказывает Марине Владимировне явно плохую услугу. Но в этом и состоит ее характер! (Если хотите узнать подробней, читайте замечательные книги Виктора Бакина.)
К сожалению, дается не всегда лицеприятная оценка близким Высоцкого, его друзьям. Да, книга эта субъективная. А каким еще должно быть личностное, настоящее произведение? И нанести «ущерб престижу Высоцкого» никакая книга не сможет. Типичные фанатские глупости.
Книга Влади — свершившийся исторический факт. Имеющий свою информационную, биографическую, художественную ценность. В этом ее значение.
И как бы кто провокационно ни ссылался на слова писательницы Виктории Токаревой, назвавшей «Прерванный полет» книгой-местью: «Марина воздала всем своим обидчикам, главному герою в том числе. Я убеждена: все, что написано в книге, — правда. Высоцкий был алкоголик и наркоман. Но зачем нам это знать? Для нас, русских людей, Владимир Высоцкий — это Спартак, который вел рабов к свободе… Нам не нужна бытовая правда». Книга эта переживет все компилятивные высоцковедческие творения, вместе взятые, именно потому, что там написана ПРАВДА. Из уст самой близкой Высоцкому женщины. И как ее ни комментируй, правда, она правдой и останется. А вот нужна она или нет русским людям, цинично судить-рядить, тем более от имени такой национальной категории граждан, вовсе не Токаревой.